– Как? – ахнул отец Роман и бросил полотенце на край тазика. – Она же православная! Как же она к ведьмам-то ходит?
– А она и не ходит. И не знает даже. Это я ей травки приношу разные, да в чай подмешиваю.
– Ника… – священник обессиленно привалился к стене. – Да как же можно-то? Сегодня же ко мне на исповедь!
– Не пойду! – взъерошилась Ника. – Помрет бабаня, что я одна делать буду?
На глазах у нее показались слезы, она захлюпала носом и отвернулась.
– О, Господи! – беспомощно прошептал священник. – Прости, Господи, сохрани и помилуй! Ну и что мне с вами делать?
Ника промолчала, а отец Роман вдруг понял, почему отсюда уезжают священнослужители. Не от страха, нет. От безысходности. От невозможности что-то изменить. От глухой тоски в пустой крошечной избушке-церкви.
Но он не уедет! Костьми тут ляжет, а вытянет девчонку и старушку из этих болот! С Божией-то помощью, разве есть что невозможное?
Только много позже иеромонах Роман поймет, какая непомерная гордыня сидела в нем…
На обед были борщ, маленькие чесночные сухарики и вареная картошка с укропчиком. В большой миске яркими летними красками играл овощной салат.
– Вы, батюшка, не бойтесь, я помню, что день сегодня постный, так и борщ сварила пустой. – сказала Анна Трофимовна. – Но вку-усный! Кушайте, батюшка, кушайте! Ника, к столу!
Отец Роман прочел молитву, перекрестил пищу и сел за стол. Баба Аня тоже перекрестилась и принялась ухаживать за гостем.
Ел голодный батюшка с превеликим удовольствием, все действительно оказалось очень вкусным. Еле сдержал себя, чтобы не попросить добавки. Негоже монаху объедаться. Поблагодарил хозяйку и спросил:
– Откуда у вас все это великолепие? В городе покупаете?
– Зачем в городе? – обиделась Анна Трофимовна. – Вон, за домом, огород. Там и картошка, и капуста, и свеколка… Огурцы, помидоры – все свое! Зелень разная. На зиму вот с Никушей запасы делаем, грибы собираем, ягоды. Только муку да яйца покупать приходится. Не растут они в огороде, – хихикнула бабушка.
– Ну, спаси вас Господь за угощение! Пора мне в церковь идти.
– Конечно, отец Роман, сейчас вот и пойдем. Ника, отдыхай, я провожу батюшку.
А священник вдруг разглядел в углу за печкой детскую люльку, подвешенную за массивный крюк к потолку.
– А люлька вам зачем? – не удержался батюшка. – Детей, вы говорите, нет…
– Да приржавела она там, наверху, – ответила Ника. – даже дядька Степан снять не смог. Ну и пусть висит, не мешает…
– Дядька Степан – это кто? Ведьмак? – не удержался отец Роман.
– Не ведьмак. Колдун.
– А разница в чем? – поинтересовался батюшка.
– Разница в штанах… – тихонько пробормотала Ника.
– Вероника! – всплеснула руками Анна Трофимовна. – Да разве ж можно так!
– Ну а что?
Отец Роман молча смотрел на Нику. Да, девчонка не простая. С характером.
– Ну, ладно, пора и честь знать. Пойдемте, Анна Трофимовна?
– Иди, бабаня, я все здесь приберу, – ангельским голоском пропела Ника. Отец Роман только головой покачал. Ну и актриса.
***
Выйдя за калитку, Анна Трофимовна свернула в противоположную от деревни сторону.
Молча пошла по заросшей тропинке. Отец Роман так же молча шел за ней.
– Знаете, – вдруг начала разговор баба Аня. – А я ведь матушка. В прошлом. Пенсию не заработала, получаю копейки по старости. Никуше восемнадцать, учиться бы ей. Да замуж. Вот и отправляю ее то в город, то в Рыбинку – это село тут недалеко… Большое село, хорошее. Может, найдется жених, да и заберет ее из этих проклятых болот.
