«Зачем?» — хотела спросить она, но вместо этого, не выпуская из рук подбородок пленника, повернулась к Кейлин. Облизнула губы, выигрывая время. Транс уже спал. Ната хотела, но не могла прочесть выражение лица подруги. Гордость? Жестокость? А может, даже… любовь?
Кейлин в задумчивости протянула вперёд руку и легко огладила висок пленника. Тот моментально рванулся прочь, снова разрывая кожу на шее. Ната не преминула отметить про себя, как разнятся реакции пленника на её касания и на ласки Кейлин. Он не мог видеть пришельцев, а кандалы блокировали возможность ощутить их через силу — и всё же он узнал Кейлин. Без сомнения.
Ната снова сглотнула, подбирая слова.
— Кейли, — сказала мягко, нарочно используя имя, которое не произносила со времён войны, — знаешь, чего я хочу?
Кейлин опустила пальцы, пересекая стальной ошейник, и слегка коснулась ключицы узника. Того крупно трясло. Ната не сомневалась, он стал бы частью стены, если бы мог.
— Кейли, — повторила Ната почти нежно, вновь обращая на себя внимание.
Кейлин с трудом оторвала взгляд от мага и повернулась к Нате. Теперь она коснулась кончиками пальцев виска гостьи. Прикосновение было едва уловимым. В нём сквозила нежность матери, встретившей дочь после долгой разлуки. Ната понимала это как никто. Но она не забыла, как эти же нежные пальцы касались изорванной кожи пленника. Кейлин что-то говорила. Заставив себя сконцентрироваться, Ната осознала, что некоторое время крупно дрожит. Она не стала бороться с этой невольной реакций — Ната видела, что если Кейлин и заметила что-то, то явно поняла по-своему.
— … да, тебе я верю, — Ната наконец разобрала слова.
— Ты оставишь меня с ним? — спросила Ната внезапно осипшим голосом.
Лицо Кейлин осветила мимолётная печальная улыбка.
— Всё так же застенчива, — сказала она и потрепала пушистые огненные кудри Наты, а после взяла в её ладонь и вложила в дрожащие пальцы связку ключей.
— Разберёшься, — прошептала она, склонившись к самому уху гостьи и скользнула дыханием по изгибу шеи.
Затем быстро отстранилась и прошла к двери. У самого выхода остановилась, закрепила факел на стене и, помедлив секунду, бросила через плечо:
— Только не убивай его. Я к нему, — Кейлин усмехнулась, — привязалась.
Дверь за спиной Кейлин глухо стукнула, заставив Нату вздрогнуть. Чтобы успокоиться, ведьма прикрыла глаза и прислушалась к темноте. Собственное сердце стучало глухо, как обтянутые войлоком копыта коня в рейде. Сердце пленника рядом и вовсе билось едва слышно.
Стены. «Толщиной не меньше ярда», — отметила Ната. Инстинктивно погрузила руку в рукав и коснулась маленького конвертика, пришитого к платью изнутри. Глубоко вдохнула, заставляя себя расцепить пальцы. «Рано», — сказала сама себе, понимая, что использовать иту сейчас — значит выдать себя и перед Кейлин, и перед пленником. Открыла глаза и ещё раз посмотрела на мага. Тот замер, изо всех сил вытянув шею, вслушивался в движения гостьи.
— Не бойся, — тихо произнесла Ната.
Конечно, это не помогло. Зато теперь она, наконец, рассмотрела пленника. Его длинные волосы давно потеряли цвет. Перепачкались и свалялись. Изуродованное лицо невозможно было узнать, хотя Ната и помнила портреты всех заметных отступников лучше, чем имена своих предков. Ната приблизилась и присела напротив. Протянула руку и осторожно коснулась краешка одежды. Тело Одарённого напряглось. Натянулось, как тетива лука перед выстрелом. Ната не знала, хотел ли узник броситься прочь или в атаку — ошейник не позволил бы сделать ни того, ни другого.
