Ведьмы. Салем, 1692 - страница 62

Затем Данфорт обратился к сорокаоднолетней Элизабет Проктер, недавно забеременевшей шестым ребенком, – о чем она, вполне вероятно, еще даже не знала. Тут магистрат столкнулся с затруднениями. Одна из девочек заявила, что никогда раньше не видела Элизабет. Две другие лишились дара речи. Когда племянницу Пэрриса спросили, нападала ли на нее Элизабет, она засунула в рот кулак. Племянница доктора впала в затяжной транс. То ли девочки потеряли нить происходящего, то ли стали жертвами какой-то более серьезной силы. Возможно, их пугал Данфорт: отец двенадцати отпрысков, он знал, как разговаривать с детьми. Один только Джон Индеец оказал ему услугу. Полуобнаженная Элизабет Проктер, признался он, душила его. Дважды Данфорт спрашивал, уверен ли тот, что это была именно она. Джон был уверен. Постепенно большинство девочек собрались и представили дополнительные подробности о дьявольской книжке Элизабет.

Вероятно, именно тогда – слова прилетали со всех сторон – племянница Пэрриса и Энн Патнэм – младшая подались вперед, чтобы ударить обвиняемую. Кулак Абигейл волшебным образом разжался в воздухе. Кончики ее пальцев скользнули по капюшону женщины, и девочка взвыла от боли. Пальцы были обожжены! В дальнейшем, когда эти две юные особы не бились в припадках, они переключали внимание аудитории с Джона на других: «Смотрите! У нее сейчас случится припадок!» – объявляли Абигейл и Энн, и у пораженной действительно случался припадок. В другой раз они предупреждали: «Сейчас мы все упадем!» – и семь-восемь девочек в бреду грохались на пол. За эту пророческую силу подружек скоро назовут «девочками-провидицами» [58]. Вот они показывают на деревянную балку под потолком: на ней балансирует Элизабет Проктер, жена колдуна. А скоро, предупреждают они, сам Проктер, который называл их заявления форменной чепухой, заставит метальщицу муфт Вирсавию Поуп взлететь. И в тот же момент ноги Поуп оторвались от пола. Что ты на это скажешь, грозно спросил Данфорт у Джона Проктера, внезапно ставшего подсудимым. Не дав ему ответить, Абигейл указала на двух женщин постарше. Проктер собирается напасть на них, закричала она, и обе они начали корчиться от боли. «Видишь, дьявол обманывает тебя, – предупредил Данфорт случайного подозреваемого. – Дети смогли увидеть, что ты собираешься сделать, до того, как женщина пострадала». Он настоятельно посоветовал Проктеру признаться, что с ним играет Сатана. «Увы, увы, увы», – написал тем вечером бостонский магистрат Сэмюэл Сьюэлл в своем дневнике на латыни; к этому языку он обращался, когда речь заходила о чем-то деликатном вроде чувственных мечтаний о жене или критических замечаний тестя. И лишь после добавил веское слово «колдовство».

Проктер был единственным, кто пытался восстановить хоть какое-то здравомыслие. Грубоватый, хотя и добродушный, он был сверстником Данфорта. Жена Элизабет, которая была намного его моложе и родила пятерых из одиннадцати его детей, помогала в таверне. Проктеры также владели фермой в 280 гектаров. Джон, не теряя времени, сообщил всем желающим слушать – включая мужа женщины, которую только что заставил взлететь, – что если Пэррис даст ему несколько минут наедине с Джоном Индейцем, то он «быстренько вышибет из того дьявола» [59]. В общем, этот задира себе не изменял. Его угроза не могла понравиться Пэррису, который давно уже не верил, что дьявола можно из кого-то выбить. Однако некоторые в зале придерживались точки зрения Проктера. Салемский фермер Эдвард Бишоп ближе к вечеру привез Джона Индейца обратно в деревню на лошади. У раба начался жестокий припадок, и он вцепился зубами в сидящего впереди него всадника [60]. Бишоп ударил его хлыстом, и чары рассеялись. Джон пообещал, что впредь такого не повторится. Уж точно нет, уверил его Бишоп и поклялся подобным образом разобраться со всеми околдованными.