— Фу-у, как грубо! — отмахнулась бабушка.
— А по-моему забавно вышло, — отвечаю.
— Что ж забавного, в том, чтобы ругаться?
— Да не в том дело, бабуль! — рассмеялась я, радуясь, что именно такую реакцию мы с Каринкой и предполагали, заранее придумав продолжение истории. — Это ж я тебе показываю… У-у-у, дура! — опять махнула кастрюлькой, вызывая искреннее недоумение на лице бабушки. — Так вот, у меня-то кастрюлька пустая! А у неё в ней каша манная была! Ну вот, а теперь смотри внимательно и представляй, что было на самом-то деле, — говорю, и опять, в который раз уже замахиваясь кастрюлей, повторяю: — У-у-у, дура!
Теперь уже и бабушка рассмеялась, а у меня от сердца отлегло. Главное как следует закрепить полученный результат, от случая к случаю повторяя этот жест и слова, которые со временем начнут восприниматься просто как повод для улыбки и не более.
Уходя, как опять не сдержалась, обняла её.
— Ты прямо как навсегда прощаешься, — улыбнулась она, а я не без труда подавила страх и произнесла уже сказанные когда-то слова:
— Ну я ведь тебя аж до следующего года не увижу.
— Топай уже. Тебя там уже заждались.
На этот раз никаких колебаний на тему куда идти и что делать — не было, я сразу же направилась к девчонкам в спальню и завалилась спать.
— Подъём девочки! — разбудил меня голос дежурной.
Вспомнив о том, что должно было произойти сегодня утром, окинула взглядом кровати девчонок. Анжелкина конечно же была пуста.
— А где… — поинтересовалась я, надеясь услышать тот же ответ.
— Умываться пошла, — отозвалась дежурная.
Дальнейшие события пошли как по маслу: поцелуй на лестнице, моё разыгранное недоумение, обида Серёги, недобрый прищур прекрасно всё заметившей Анжелы, подмигивание Карины, словно говорящей, мол, всё идёт по плану. Завтрак в напряжённой обстановке, Серёжкин демонстративный уход из столовой, и наш короткий, но до ужаса нелепый разговор в коридоре.
— Всё нормально? — тихо интересуется успевшая подойти Карина, и заметив мой кивок, добавляет: — Вот и хорошо. Иди погуляй. Я позднее подойду, сходим к Таньке.
Ну а я что? Ничего. Нынче я послушная. Всё же куда легче смириться с тем или этим, если знаешь что, зачем и почему, а не так как было прежде — сплошные непонятности. Пошла, как и тогда, на качели. Сижу, наслаждаюсь тем как ветерок играет волосами. Слушаю шелест сосновых веток, вдыхаю полной грудью окружающие запахи… Хотя последним меня не удивить. Вот как-то странно, я десять лет ничего не чувствовала, даже вкуса или температуры, а запахи ведь были. Только сейчас задумалась на эту тему, раньше это воспринималась как что-то естественное, само собой разумеющееся. Ненормальным было то, что всё остальное отсутствовало, а сейчас вдруг показалось и это странным. Если уж пропадали все чувства, включая работу вкусовых рецепторов, то почему обоняние-то осталось? Надеюсь ещё раз проходить через всё это не придётся. Боюсь не выдержу.
Успев немного подмёрзнуть, прошлась по территории интерната. Неспешно добрела до ворот. Оглянулась, подруги ещё не видно. То ли я слишком шустро нагулялась, то ли её что-то задержало на этот раз? Постояла в задумчивости пару минут, и только протянула руку к калитке, как из-за спины раздался окрик Карины:
— Лена! Постой!
Ну наконец-то! Стою. Жду.
— Всё идёт по плану, а у тебя как? — интересуется она.
— Как по маслу, — улыбаюсь в ответ.
И вот мы уже топаем мимо тех самых гаражей, со свеже-намалёванной надписью «Серёжа + Лена = Любовь», миновали ворота лесничества, подходим к калитке Танькиного дома.
