– Тебе идет, – заметила Мали. – Не выглядишь такой худой. И кожа перестала казаться бледной. Неплохой выбор, – похвалила ведьмочка и буквально силком усадила меня на стул. – Замри, можешь мечтать, но головой не дергай. Мне еще с твоими волосами что-то делать.
Я тяжело вздохнула. Не потому, что не верила в силы Мали – еще как верила, но больше этого я доверяла своей прорезавшейся интуиции, и она ни о чем хорошем не предупреждала, а вот о долгих минутах мучения – еще как.
«Что-то» в понимании Мали оказалось высокой прической, для фиксации которой мне на голову было вылито столько эликсира, что можно было мост построить – он бы ближайшие два века на одном нем простоял бы. Но ведьмочка все хмурилась и добавляла новые заколки, утяжеляя конструкцию. Прошло не меньше получаса прежде, чем она отступила на шаг, оценивающе взглянула на деяние рук своих… и принялась доставать из монолита пару прядей. Дескать, они должны красиво спадать вниз, делая акцент на шею. А поскольку слова с делом у Мали в данном случае не расходились, я поняла, что два века для моста дала напрасно. Он простоял бы все три, судя по тому, с каким трудом ведьмочка выдирала из монолита несчастные волосы.
– Все? – сквозь зубы уточнила я, не рискуя открывать глаза.
– Почти, – устало, но довольно откликнулась Мали. – Сейчас только еще раз все закрепим…
Мой полный отчаяния стон, наверное, слышали все соседи. Но прийти на помощь никто не решился.
Одобрительный кивок леди Марлы и ее широкая улыбка стали наградой за перенесенные мною мучения. В отличие от нас с Мали, леди не стала идти на поводу у молодежи и платье выбрала самое что ни на есть классическое. Потому, глядя на ее корсет и помня картинки, показанные нам в Вальехе на уроке биологии, я сглотнула и отвернулась.
– Молодцы, девочки, – похвалила нас леди и первой забралась в экипаж. Ей на это потребовалось больше времени, чем нам, – сказывался корсет, а потому едва за Мали хлопнула дверца, карета медленно заскрипела, увозя нас к месту приема.
Мои пальцы дрожали. То ли от дорожной тряски, то ли от накатывающей на меня тревоги. Да, это был не первый прием в моей жизни, и я не сомневалась, что не ударю в грязь лицом, но на душе было неспокойно. Слишком много кошек замерло над ней в прыжке, готовые сорваться и расцарапать мои надежды на счастливый исход вечера.
– Не волнуйся. Если он тебе не понравится, напоим его приворотным зельем, а после – разведешься, оставив его без половины состояния.
– А так можно? – заинтересовалась Мали.
– Можно. – Леди поморщилась. – Не совсем по правилам, но жизнь жертвы определенно станет хуже, и память сохранит причину таковых перемен. Но это самый крайний случай, – наставительно заметила леди Марла, а я потихоньку перевела дух. По всему выходило, что главное – свершившийся факт замужества, а там можно и развестись по причине… да по любой причине, главное, чтобы суд ее принял. – Если другого выхода нет, – предупредила леди и одарила нас с Мали внимательным взглядом. Мы сделали вид, что интерес наш сугубо теоретический, и леди облегченно выдохнула. – Готовы, девочки? Увы, прием не только для своих, а значит там будет и Локон, – сообщила леди и подобралась, как перед боем: вытянула шею, расправила плечи, гордо вздернула подбородок, натянула на губы снисходительно-вежливую усмешку, поселив в глазах выражение вселенской скуки. Мали старательно повторяла за старшей.
