Ведунья Ненастья - страница 10

Праздник урожая один из лучших в круге, самый яркий и безудержный. Готовиться полагается как следует. Немало дней девушки тратили на вышивку праздничной рубахи, и я не была исключением. Больших трудов стоило удержаться и не вплести в узор новые обережные знаки. Схема сама собой появлялась перед глазами, но ей я воспользуюсь немного позже. Поверх рубахи, длиной почти до пят, легла и новенькая юбка, тоже украшенная по подолу шитьем.

Единственный раз в году девушкам разрешалось выходить на люди с распущенными волосами. Мои каштановые кудри доходили почти до колен. Густую копну волос сегодня разбавляла дюжина тонких косиц с вплетенными яркими лентами. Всю эту красоту венчал венок из полевых цветов и душистых трав. На запястьях красовались тонкие цепочки с бубенцами и бусинами – подарок от папы по случаю вступления в девичество.

Я так увлеклась сборами, что почти забыла о своем намерении сбежать в разгар праздника. Как следует принарядившись, старалась разглядеть себя полностью в маленькое бронзовое зеркальце. Тем, что удалось увидеть, осталась довольна, но в последний момент вспомнила ещё об одной женской штучке. Под тюфяком в своей спальне нашарила небольшой кожаный мешочек. В нем лежит тонкая кисть и кусочек угля в отдельной коробочке. Капельку воды растерла по черному кусочку и аккуратно обвела глаза сверху. Многие используют гораздо больше ухищрений, но мне достаточно и этого, чтобы сделать глаза немного ярче.

Теперь я точно готова и сожалею лишь об одном: всего этого не увидит тот, чей взор для меня действительно важен. Может, увидев меня теперь, он бы не устоял, но желанию не дано сбыться. Ведьмарь всегда появляется только спустя несколько дней после праздника. Я бы принарядилась специально для него, но праздничный наряд на то и праздничный, да и косы просто так распускать не положено.

Мысли о Санио почти полностью остудили предпраздничный пыл. Его постепенно вытеснило легкое уныние…

Тут за окном послышались голоса девчонок. Резкий выдох вернул самообладание. Парадная улыбка готова, можно выходить. Как только наша веселая ватага достигла поляны, все печали снова улетучились. Парни уже запалили костёр.

Все, что нужно, – возьмём, что не нужно – вернем обратно Матери Земле. Праздничный костёр был далеко не простым. Его делали из обмолоченных снопов. Чем лучше урожай, тем выше пламя. А получившейся золой затем удобряли поля. В этом году закрома ломились, и пламя взвилось высоким столпом.

Восторг и ликование заполняют изнутри, золотистые огненные вихри лижут небесный купол. Небо плавится, плавится всё вокруг, образы размываются, а душу наполняет необъяснимое чувство счастья. Сердца молодых людей жарко бьются в такт с огнем.

Парни и девушки встали в два хоровода и завели ритуальные песни. Взрослых на этот праздник молодого безумия не приглашали, каждый, кто вступал в брак, сразу исключался из круга избранных. Песни и танцы никто не учил специально, но слова и движения знали все. Ритм задавал огонь.

Постепенно все разделились на пары. Некоторые так и продолжили танцевать вместе, это были те, кто уже решил связать свою судьбу друг с другом. Остальные постоянно менялись местами, приглядываясь друг к другу. За праздником урожая часто следовала неделя сватовства. Часто решение принималось прямо на празднике. Это были своеобразные смотрины.

Пламя костра постепенно гасло, с ним гасла и моя уверенность в задуманном. Оказаться ночью одной в лесу – не слишком разумное решение для девушки. Но медный серпик, закрепленный на специальном поясе под юбкой, прибавлял решимости. От костра осталась одна зола, изредка вспыхивающая небольшими язычками пламени. На поляне было ещё достаточно светло, но парочки стали разбредаться по окрестным лесам. Лишнего себе до замужества никто не позволял, но украдкой сорванные поцелуи не возбранялись.