Время перевалило за полночь. Внезапно в лесу поблизости от маленького отряда затрещали ветки, напугав лошадей. Под их громкое тревожное ржание из черноты сухих полумёртвых стволов выбрался человек и упал прямо под ноги дозору, оставленному для охраны. На шум первым поднялся Карвелл, а Ула, услышав бряцанье оружия, высунулась из шатра. Фин поднялся из повозки, где нашёл себе место для сна. С другой стороны лагеря в темноте мелькнула заспанная физиономия младшего советника. Все смотрели на ночного гостя.
— Не смей выходить, — грозно велел хозяйке Карвелл.
Только Урсуле так же, как и остальным, хотелось узнать, что происходит, и она тихонько, за спинами стражи, проскользнула ближе.
— Кто ты? Можете его приподнять? — Ула снова услышала стальные нотки в спокойном голосе Фина.
— Отходит, бедолага, — раздались сразу несколько голосов стражников, сгрудившихся возле тела.
Сделав ещё пару шагов, Ула рассмотрела человека возле догорающего костра — лучше бы осталась в шатре, как Дана. Прикусила ребро ладони, чтобы оставаться тихой мышкой среди хмурых мужчин.
— На Дункана похож, — пророкотал возница из деревни, нанятый Бидгар. — Несколько дней как пропал. А может, и не он. Кто разберёт.
Незнакомец лежал, неестественно запрокинув голову, шею пересекал свежий глубокий порез, но умирал он не из-за него. Рука, прижатая к животу, сливалась с огромным бурым пятном на грязной рубахе. Казалось, на нём не осталось живого места, всё было в крови и земле характерного серого оттенка. Так умирает плодородная почва в этих краях, оставляя за собой серый песок и камень. Человек захрипел.
— Что случилось? — повторил свой вопрос Фин.
— Ведьмаки… — Умирающий шептал отрывистые слова, захлёбывался воздухом, и все невольно наклонились к нему. — В лесу… Древесные люди. — Он продолжал бормотать, но никто был не в силах разобрать бред раненого.
— Глупости. — Резко выпрямившись, Фин оглядел присутствующих. — Варт, попробуй перевязать. Если возможно. Ты и ты. — Он указал на двух стражников. — Отнесёте этого человека в повозку. — Фин мельком взглянул на Урсулу. — Нет, положите рядом с повозкой. Я присмотрю за ним.
Ула ответила Личварду благодарным взглядом. Завтра ей и Дане снова трястись в телеге, а под умирающим стремительно растекалась лужа крови, да такая большая, что и при тусклом свете трудно не заметить.
— Вернись в шатёр, девочка. — Поймав подопечную за руку, Карвелл говорил тихо, но настойчиво. — Прояви благоразумие, как Дана.
Служанка, проснувшись от шума, настороженно подглядывала в щёлочку, чуть отодвинув полог. Урсула ушла: не спорить же с Карвеллом посреди ночи. Обернулась у самого шатра. Короткие приказы Личварда исполнялись стражей быстро. Раненый лежал у повозки, один из дозорных присел рядом, возился, часто заглядывал в большой мешок, доставал оттуда какие-то склянки и тряпье.
— Совсем плох. — Стражник побросал назад ненужные вещи. — Но надежда есть. Да поможет ему Великий Пастырь.
Сам Фин стоял в свете костра, заложив пальцы за широкий пояс. После слов Варта он задумался. Без роскошного камзола он понравился Урсуле ещё больше. Она с удивлением поняла, что не может сразу отвернуться от мужской фигуры в темноте. У него оказались широкие мускулистые плечи. Тонкая ткань дорогой рубахи не смогла скрыть очертаний молодого сильного тела. Ула покраснела, когда Фин заметил, что она смотрит на него, и снова поймал её своим тягучим взглядом, словно муху на мёд.
