Нурминен вытянулся по стойке «смирно» и дурашливо отдал приятелю честь. Формально Сами был его прямым начальником, но напоминал об этом крайне редко. Именно он взял Лаури на работу, когда тот почти уже загибался от голода в городских трущобах.
– Помнишь, что сегодня за день? – спросил Нурминен, когда Лахтинен подошел к нему ближе.
– А что сегодня за день?
– Да не придуривайся, дружище! Не может быть, чтобы ты об этом забыл…
– А… так ты о Дне Всеобщего Единства?
– Именно!
– Между прочим, у меня отличная память на цифры!
Лаури так и не успел остроумно ответить, потому что в конце улицы появился очередной утренний прохожий. В руках черноволосый парень держал пластиковый пакет с чем-то весело булькающим и бодро позвякивающим.
– Матти, дружище? – Сами заговорщески подмигнул другу. – Ты все-таки раздобыл выпивку?!!
Вместо ответа Матти Порра победно вознес над головой позвякивающую ношу.
– Представляю, чего тебе это стоило.
– Ты лучше представь, чего нам будет стоить уличение в распитии горячительных напитков на рабочем месте? – с совершенно серьезным лицом предложил добытчик. – Если мне не изменяет память – десять лет проживания на зараженных территориях в компании с мутантами.
– Хорош паясничать! – Нурминен хлопнул Матти по крепкому плечу. – Показывай, что ты там сумел раздобыть?
Брюнет усмехнулся и бережно, словно имел дело со взрывчаткой, извлек из пакета прозрачную емкость, в которой плескалась подозрительного вида жидкость.
– Это еще что? – недоверчиво спросил Сами. – Ты, часом, братец, не решил ли отправить нас прямиком к отцам-прародителям?
– Обижаешь! – Матти ловко спрятал бутылку. – Это «огненное пойло»!
– Врешь!
– Самое настоящее «огненное пойло». Прямо из старушки Хонти, будь она неладна!
– Вдвойне врешь!
– Пять бутылок!
– А теперь втройне, врун ты этакий!
– Клянусь своей могучей печенкой, благодаря которой вам никогда меня не перепить!
– Это же целое состояние… – ужаснулся Лаури, подсчитав цену запрещенного вражеского напитка на черном рынке.
– У меня есть связи! Отдали практически даром… В общем, вы пить будете?
Нурминен с Лахтиненом быстро переглянулись. На их лицах читался вполне однозначный ответ, и Матти, не выдержав, громко расхохотался.
– Как ты себя вообще чувствуешь, Лаури?
– В смысле?
– Ну, ведь ты, кажется, на прошлой неделе собирался брать небольшой отпуск… Здоровье, мол, слегка пошаливает, надо бы немного отдохнуть…
– Чувствую себя вполне нормально, отдых подождет!
– Молодец, вот это по-нашему! – обрадовался Порра. – А то когда я твою кислую физиономию увидел, решил, что ты хочешь в самое ближайшее время наложить на себя руки, причем самым болезненным способом…
– Вообще-то была такая мыслишка…
– Рад, что ты вовремя передумал.
– День Всеобщего Единства – штука серьезная, – нахмурился Лахтинен. – Ближе к полудню планируется всплеск всеобщего патриотизма. Грандиозное шествие с портретами Радетелей намечено на вторую половину дня. Если нас сцапают дружинники, придется тащить картонную голову одного из Радетелей через весь город…
– Что ж, мы очень постараемся не попасться бравым дружинникам на глаза… – усмехнулся Нурминен.
* * *
К счастью, особенного наплыва клиентов в то утро не наблюдалось. Разве что около десяти у мастерской остановился приземистый черно-белый автомобиль Департамента Правопорядка с простреленным в двух местах задним крылом – плевая работа. Матти быстро залил отверстия универсальным герметиком, покрыл сверху затвердителем, а после задул слоем свежей черной краски.
