Век перемен - страница 11

Дед, дедушка Саша, был, пожалуй, главным в моей жизни воспитателем. Строгий, много сам работающий, практичный. Помню написанный его рукой ценник моих работ: «подмести пол – 10 копеек, помыть машину – 15 копеек, вынести мусор – 5 копеек» … До мытья посуды, однако, маскулинное трудовое воспитание не доходило. А вот выбрасывать мусор было делом нелёгким. В назначенное время к дому подъезжала мусорная машина и открывала ковш. Пластиковых пакетов для мусора в СССР не существовало. Жильцы стояли в ожидании машины с жестяными вёдрами, наполненными жидковатым мусором – пищевыми и бытовыми отходами. Толпились у ковша, вываливали туда содержимое (исподтишка при этом с любопытством подглядывая, что содержится в мусоре соседей). Проблема состояла в том, что водитель не был пунктуален. Ждать мусорку приходилось до получаса.

Дед обожал технику. и мог себе позволить. Автомобиль «Москвич-401» (так назывался маленький немецкий опель с трофейного завода) он купил ещё до моего рождения. Потом купил новый, а прежний отдал сыну Жозику. Этот «Москвич» стоил 8000 руб. А зарплата советского профессора была до поры до времени 6000 руб. В месяц! Ну а в 1958 году была приобретена истинно советская «Волга» с оленем на капоте. 40 тыс. руб. В те же дни появилось ещё одно техническое чудо – магнитофон «Яуза». Помню незнакомый звук собственного голоса, рассказывающего о преимуществах «Волги» перед «Москвичом» … Бобины, увы, утеряны.

Водил, однако, дед неважно, как человек, севший за руль почти в шестьдесят. Как-то раз перевернул автомобиль с домочадцами – с одной стороны спустило колесо, а он стал крутить руль в противоположную сторону. и зарплата в 1961-м сдулась: в момент хрущёвской денежной реформы – власти пытались скрыть инфляцию – «старые» 6000 превратились в 600 «новых» рублей с последующим скачком инфляции (помню бабушку: «Петрушка как стоила пять копеек пучок, так и стоит!»). А однажды, придя в мединститутскую кассу, он обнаружил, что всем профессорам без предупреждения снизили зарплату с 600 до 500 – хрущёвское хамство, попытка выправить трещавший бюджет СССР. Тем не менее кухонный комбайн, стиральные машины… А на 16-летие в 1964-м я получил в подарок огромный магнитофон «Тембр», 320 руб. (!), – чудо советской техники. Не для танцев: мелодии Окуджавы сопровождали ежедневную многочасовую подготовку к экзаменам в МГУ.

Образование деда было не дворянским, его дошкольное детство было идишским. Однако его русский был безупречен, лёгкий южный акцент. Он легко читал на трёх европейских языках. Понимал, но почти не использовал идиш. Только изредка вырывалось: цурес, киш ин тохас… Он всегда держал дистанцию, невольно вызывал уважение людей. Шил костюмы у лучшего ростовского портного. Был во всём предельно осторожен, почти всегда строг (иногда по-начальнически), всегда немногословен, значителен. Есть история, когда друг его сына стянул из письменного стола часы. Дед его вычислил, вызвал, запугал, устыдил, и тот принёс часы назад.

Магнитофон «Тембр», предназначен для двухдорожечной записи

или воспроизведения звука, габариты – 600 x 450 x 300 мм, вес – 33 кг. 1964 г.

Семья Ципельзон. Ок. 1900 г.

Сидят: Захар Ципельзон; муж Ципы Ципельзон; Гинда Мовшевна Ципельзон (1840 – 18 мая 1918), моя прапрабабушка; Фальк (Филипп, 1862 – 26 декабря 1942, Свердловск), мой прадедушка; жена Матвея. Стоят: Фейга, жена Захара; Ципа;