Vela Darem. Путевые заметки художника-мореплавателя - страница 8

Страх (2002). Бумага, тушь. 16 х 18 см

Сова (2006). Бумага, тушь. 16 х 18 см

Отто Зандер (2007). Бумага, уголь, карандаш. 20 х 28 см

Алан Рикман (2008). Бумага, карандаш. 20 х 28 см

Вожак (2008). Бумага, цветные карандаши. 20 х 28 см

Териантроп (2008). Бумага, карандаш. 20 х 28 см

Улыбка (2008). Бумага, карандаш. 15 х 15 см

Мама (2008). Бумага, карандаш. 20 х 28 см

Жажда (2011). Бумага, карандаш, уголь. 28 х 42 см

Скорость (2008). Бумага, карандаш. 29 х 42 см

Балтика (2019). Бумага, капиллярная ручка. 18 х 16 см

Скалы (2019). Бумага, тушь. 14 х 16,5 см

Пионы (2019). Бумага, тушь. 9,5 х 17 см

[Из путевого дневника]

Что в городском пейзаже может быть прекраснее, чем заросший плющом фасад здания, полуразрушенная башенка с молодым деревцем наверху или дорога с потрескавшимся асфальтом, сквозь который так густо растет трава, что не сразу поймешь – это дорога…

Я всю жизнь прожила в городе, и тошно мне от него только летом, но где-то в душе я его презираю в любом его проявлении, каким бы он ни был. Если куда-то уехать, то в лес – лечить себя соснами. Или в поля и луга – лечить себя ветром и облаками… Чем дольше живешь, тем больше понимаешь, как ты далек от этой городской жизни.

Все люди на свете делятся на тех, кто живет себе спокойно в реальном мире и воспринимает вещи такими, какие они есть, и тех, кто постоянно видит нечто одушевленное там, где его на самом деле нет. Когда в раннем детстве я просыпалась утром, передо мной на обоях с мелким узором каждый день разворачивались целые сюжеты. Цветочки, заключенные в геометрические фигуры, на самом деле ехали в автобусе или летели в самолете, каждый из них был занят своим важным делом, и я могла рассказать о них целую историю. А главное, мне никогда не бывало скучно, когда приходилось, например, стоять в очереди или сидеть на уроке. Трещины в штукатурке, потертости на линолеуме, узоры на коврах… Все это напоминало мне пейзажи, фигуры зверей и растения, и фантазия включалась сама собой и работала безотказно, составляя сюжет за сюжетом на ровном, в прямом смысле этого слова, месте.

Забавность такого мировосприятия (думаю, люди, страдающие тем же недугом, что и я, согласятся со мной) заключается в том, что, видя одни и те же вещи каждый день, всякий раз обращаешь внимание на их сходство с чем-то конкретным. Выбоина в асфальте на дороге, по которой ходишь дважды в день, каждый раз напоминает, скажем, летящую ворону. Она становится добрым приятелем. Проходя мимо нее в очередной раз, не забываешь посмотреть под ноги и видишь: она по-прежнему ворона.

Со временем этот мой недуг никуда не делся. По-прежнему я обращаю внимание, например, на то, как у стоящей передо мной на эскалаторе женщины сумка хищно улыбается зубастой молнией и подмигивает одним из карманов. И пока я думаю, какое выражение лица она примет, если открыть молнию, хозяйка сумки даже не подозревает, какой необыкновенный зверь висит у нее на плече.