После путешествия в поезде, метро не показалось Ване особенным. Те же моновагоны, куча электроники, кондиционирование и быстрое перемещение из пункта А в Б. Но люди! Если всмотреться в их лица, кажется, они находятся в параллельных измерениях. Хмурые, сердитые, насупленные. Невозмутимо толкают друг друга на выходе из поезда, на эскалаторе. Зато разнокожие и в цветных одеждах. Видно, все их внутренние мысли и чувства вывалились наружу в причудливой форме, а головы остались пустыми. Переминаясь с ноги на ногу, Ваня ощутил себя в центре стаи пингвинов. С трудом добрался до эскалатора наверх и, нервно озираясь, замер на движущихся ступенях.
Среди этого разнообразия, он, при своей, как он считал «нормальности», чувствовал себя в чужой тарелке. Потрепанные коричневые туфли с закруглёнными носками, прямые тёмно-синие джинсы, легкий бежевый пиджак на светлую рубашку в клеточку выглядели диковинно, будто из другого мира. Он нервно озирался, всматривался в лица, ожидал осуждения в их глаза, укора. Но всем плевать. Какой удивительный парадокс: чем крупнее город, тем больше люди равнодушны к окружающим. Мегаполисы утомляют.
Уставший от количества новой информации, Ваня добрался до элитной многоэтажки с охраной, где жила сестра матери.
– Ванюююша, – притворно протянула тётя Нина и заключила Ивана в объятья.
Она была тучной женщиной с вьющимися смоляными волосами и ярко накрашенными коровьими глазами с чрезмерно длинными ресницами.
– Ты такой мужественный. Дай-ка я на тебя посмотрю, – она сделала шаг назад, пробежалась по нему взглядом с ног до головы и с ноткой отвращения добавила, – мода у вас там, конечно, отстаёт лет на двадцать, если на пятьдесят, но не переживай, в моём магазинчике найдётся что-то нормальное.
Всю жизнь тётя Нина чем-то торговала. То парфюмерией, то косметикой, а сейчас одеждой для таких же как она, бодипозитивных людей. Лет десять назад тётя Нина, словно стихийное бедствие, приезжала к ним в гости. Решила помочь с ремонтом кухни в их квартире. Сколько слов было! О любви к сестре, ценности семьи, благих намерениях. А на деле сэкономила на всём. Заказала плохие материалы, наняла рабочего-пьяницу, который исчез с предоплатой и уехала с «в Москве дела ждут». А потом, через год предлагала им организовать семейный бизнес. Продавать спиннеры, которые были популярны лет семьдесят назад, мол, скоро будет «новая волна спроса». К счастью, мама отказалась. Хотя, глядя на огромную трёхкомнатную квартиру тётки, Ваня засомневался, что это было верное решение.
– А вы тёть Нин, всё хорошеете, – польстил Иван и та расплылась в довольной улыбке.
– Это новая немецкая диета, – ответила она, – располагайся там, – тётя Нина показала в одну из комнат, – а у меня фэшн вик. И ничего не трогай. Это стоит очень много денег. Не расплатишься если что-то повредишь.
Женщина подмигнула, взглянула в напольное зеркало. Отражение явно было поуже. «Вот вам и “бодипозитив”» – усмехнулся Ваня. Тётя Нина деловито поправила застывшие баранками локоны и ушла.
Ваня с облегчением выдохнул и наконец-то разулся. Не больше пяти минут провёл с тёткой, а уже устал. Наверное, от поездки стрессоустойчивость снизилась. Желудок недовольно заурчал. Пообедать бы. Ваня достал смартфон и по инерции хотел позвонить Юле, рассказать как добрался. Дурные привычки искореняются небыстро. Лавандовое поле на заставке успокоило и он отправил маме сообщение «всё ок, я у тёть Нины».
