– Хочешь шоколадку? – предложила Неля.
– Бр-р, в жизни теперь не захочу, – поежился Кеша, доставая из шкафчика в комнате отдыха свою чашку с пингвинчиком – таким же, как и на блокноте. Пингвинчик имел вид весьма мрачный, даже мизантропический, что отчасти компенсировалось его бодрой красной шапкой. Чашку подарила ему Неля на прошлый Новый год. Она была единственным человеком, знавшим о существовании Кешиной Энциклопедии поведения покупателей. – Чайник горячий?
– Немного остыл. Ты слегка задержался.
– Да, задержался. Из-за одного тщеславного завсегдатая парикмахера, чей предел мечтаний – рекламировать мужские труселя.
– Шекспир вперемешку с уличным жаргоном. Понятно. Снова Эдик? – с сочувствием спросила Неля.
– Кто же еще…
Залив пакетик «Эрл Грея» кипятком, Кеша засек время на своих часах с Дворцовым мостом и с тяжелым вздохом опустился на стул. Взгляд его привычно уперся в поражающую воображение картину над Нелиной головой.
На холсте был неумело, но жизнерадостно изображен упитанный Купидон с довольно-таки вредным выражением лица, порхающий туда-сюда среди бабочек, стрекозок – и почему-то самолетов. Летающий младенец принадлежал кисти самого Хрюкина; директор лично нарисовал картину и подарил ее всему коллективу на прошлый день святого Валентина. Счастливый автор по несколько раз на дню наведывался в комнату отдыха, специально чтобы навестить своего Купидончика; так что снять необыкновенное полотно не представлялось возможным.
В остальном же интерьер комнаты отдыха магазина «Домашний рай» ничем не отличался от подобных офисных кухонь по всему миру. Тусклые стены депрессивного оттенка, который Кеша про себя называл «уставший фламинго в тумане». Пара шатких столиков. Искусственная роза, скучающая в пыльной вазочке на микроволновке.
Кеша, будучи не в силах вынести наглую и самодовольную ухмылку хрюкинского Купидона, опустил глаза на Нелю.
К счастью, сегодня кроме нее (и этого бесстыдника с луком и стрелами, разумеется) в комнате никого не было. Большинство сотрудников «Домашнего рая», пользуясь предновогодним помешательством покупателей, жертвовали своим обеденным перерывом ради дополнительных продаж. Фух, подумал Кеша, не нужно напрягаться и поддерживать фальшиво-оживленную беседу о том о сем с коллегами. Неля не в счет – с ней никакого лицемерия.
Младший продавец отдела «Кухонные аксессуары» Нелли Веснина была Кешиным товарищем по несчастью. Они оба ненавидели свою работу. И оба страдали от неразделенной любви. Он – к Майе. Она – к некому типу с дурацким именем Леопольд. Леопольд был соседом Нели по лестничной площадке и, судя по ее рассказам, – редкостным тупицей. А как еще назвать парня, который за целый год не понял, что за сокровище перед ним!
Неля, конечно, не была красавицей в общепринятом смысле этого слова. На обложку женского, и уж тем более мужского журнала ее бы не взяли.
Возможно, кто-то – например, тот же пафосный Леопольд – глядя на Нелю, вспомнил бы выражение «серая мышка». Кеша, разумеется, даже в мыслях себе такого не позволял – его и самого какими только эпитетами и ярлыками не награждали на протяжении его двадцатишестилетней жизни: и заморыш (одноклассники в школе), и узник царизма (однокурсники в университете), и дохлятина (Эдик), и бедненький худенький бледненький Кисуля (мама). С другой стороны – а откуда возьмется здоровый загар и атлетическое телосложение у коренного петербуржца?
