Великая смута - страница 20

Дмитрий Матюшкин скончался в больнице. Убийц не нашли. Хотя на этом горячем пятачке милиция дежурит круглосуточно. А кого караулят и кого защищают? Горожане уже догадывались, что стражи порядка заодно с боевиками. Этот печальный случай у памятника был тому подтверждением.

Гибель невинного подростка всколыхнула стольный град. В трудовых коллективах, в микрорайонах, во дворах прошли стихийные митинги. Горожане гневно требовали от властей остановить вал преступности. Даже наивные люди понимали, что криминал имел национальную окраску и определенную политическую подоплеку. Об этом уже не шептались по углам и на кухнях, кричали во весь голос с импровизированных трибун. Но чиновники продолжали свою игру: изображали из себя непонятливых, делали вид, будто вокруг ничего особенного не происходит. Короче, придуривались, тянули резину. Тем самым давали подпольщикам, деструктивным силам время, чтобы организоваться и как следует вооружиться. Меньше чем через год «люди Друка» перешли от лозунгов и криков к делу: захватили командные высоты во властных структурах и прямо сходу обрушили боевую мощь на упрямое Приднестровье. Немного погодя пошли «крестовым походом» против ершистых гагаузов. Кровищи с обеих сторон пролито было немерено. А чего добились? Только народ ожесточили.

А казалось, никто не хотел воевать. Но неведомые силы сталкивали мирных людей лбами, и они начинали бычиться. В то же время по эфиру, в печати распространялась оголтелая деза (дезинформация): все зло исходит от «коммуняк». Они-де под сурдинку настраивают массы против демократов, которые хлопочут о благе народа.

В это время как раз и нагрянул в Вулканешты Федор Саркисян со своими присными. Бедолаги еле ноги унесли.

Пока в Буджакской степи шла беспорядочная стрельба «на поражение», а у Днестра говорили пушки, лингвистическая кампания вошла в новую стадию. К делу подключились ретивые администраторы. И погнали по жанру социалистического соревнования. Это означало: в натуре должны быть передовики и отстающие.

Передавали как легенду из уст в уста: директор Орхейской ткацко-галантерейной фабрики Валентина Безменова, до последнего дня она не могла по-молдавски ни говорить, ни изъясняться, что называется – ни в зуб ногой!

Но Валентина Николаевна душой прониклась к новым веяниям, а потому решила наверстать упущенное. Во время отпуска наняла индивидуального репетитора и за месяц овладела румынским языком. Стала наизусть читать Эминеску. На этом же языке стала проводить производственные совещания и летучки. Тем самым подала полезный пример своим подчиненным. Теперь на передовом предприятии забыт русский.

Но были факты иного рода. Крупные неприятности на почве грамматики возникли у генерального директора Кишиневского завода телевизоров В. Трачевского.

Накануне Вадиму Сергеевичу позвонили из приемной Совета Министров, приглашали на экстренное заседание кабинета.

– Я приготовился к серьезному разговору, – делился Трачевский со мной впечатлениями о том визите. – Предполагал, что речь пойдет о вещах серьезных, об организационных и снабженческих неурядицах. Прихватил с собой нужные бумаги, документы. Сижу. Жду. Кабинет в полном составе. За маленькими столиками сидели, насторожив ушки, стенографистки. Меня подымают и, слова не дав сказать, начали распекать: почему на нашем заводе не изучают грамматику?

Мой собеседник достал тюбик с лекарством. Нервно принял сразу две таблетки.