– Поддержать? Тебя? Разве ты не понимаешь, что происходит?
Фрузонец остановился на лестнице и возмущённо воззрился на Кету.
– Нет, не понимаю.
– Тонникс и Координационный отдел в руках королевы. Видел, с какой лёгкостью он закрыл глаза на твою дружбу с отцом локера? Ранее Королевская Секретная Служба попыталась утаить от нас данные о принятии принцессы в ряды герапартиона. Не догадываешься, зачем?
– Что тут думать? Чтобы никто не навредил девочке, конечно!
– По-твоему, мой отдел чем-то может навредить принцессе?
Партион-пилот промолчал.
– Мне очевидно, что Стелла не хочет поддерживать нас в деле Пояса Астероидов, поэтому и пытается поскорее пристроить дочурку в надёжные руки. В данном случае, в твои.
– И я вовсе не прочь стать этими «руками»! Я не дам дочку Иды в обиду! – вспыхнул лётчик.
Люка, Люка… Что за сентиментальность?
Партионы зашли в коридор, ведущий к комнатам отдыха высших чинов.
– Вот, значит, как: хочешь и рыбку съесть, и ножки не замочить? – не выдержав, ядовито спросил Леон.
Люка ничего не ответил.
Стараниями Кеты, который тайно надавил на некоторых советников Фрузона, эта граничащая с Бастией держава решила попытать счастье в союзе с Коалицией. Глейтон и первые пилоты его отдела собирались возглавить объединённый флот герапартиона и Валириона в атаке на Пояс. В случае успеха операции, Фрузон мог рассчитывать на долю в общем пироге на Северном шельфе.
– Неужели необходимо вплетать в это ребёнка? – покраснев, спросил Люка.
Он уже знает ответ, но пока не может с ним смириться.
– Ребёнка? – переспросил насмешливо Кета. – Ну да, прямо, младенца…
– Ей всего шестнадцать.
– Наша цель – не она, а её мать. Она просто средство.
– Это… гадко… – вымолвил партион-пилот, не замечая, как Кета легонько направляет его в сторону своих покоев.
– Не гадко, если ты перестанешь пускать розовые слюни и вспомнишь, что эта девушка – не «ребёнок», и не «дочка моего покойного друга Иды Гвайдона», а принцесса Бастийская. Единственный на данный момент козырь, который мы можем использовать для того, чтобы заставить королеву пополнить объединённый флот.
Они вошли в комнату отдыха с выдолбленным в скальной породе балкончиком. Вдалеке Безбрежный океан искрился в лучах безмятежного Локуса.
– Давай рассуждать реалистично: если принцесса станет твоим юнгером, Люка, то королева уже завтра совьёт из тебя первосортные верёвки.
Глейтон нахмурился.
– Представь, может настать момент, когда тебе придётся намекнуть Её Величеству, что Фрузон тебе всё-таки важнее дочурки старого друга.
Кулаки, одетые в белые перчатки, судорожно сжались. Бесполезное возмущение. Глейтона с его праведным гневом надолго не хватит.
– И как, чувствуешь в себе силы сделать неприятный, но правильный шаг?
Главное говорить просто – без нажима, без высокомерия и без обидняков.
– И что ты предлагаешь? – не выдержал Глейтон.
Фрузонец не любит ответственных решений – он хочет, чтобы кто-то принимал их за него. И он, Кета, уже сделал это.
– Я тебе расскажу, если сядешь.
Глава Разведывательного отдела опустился в неудобное плетёное кресло. Глейтон, напряжённо застыв, присел на край другого.
– Я предлагаю вариант, который будет выгоден всем, и твоей принцессе в том числе.
Люка молча смотрел на приятеля. Его уши пылали, как у мальчишки. Кета выдержал паузу и сказал:
– Я хочу сделать её своим юнгером.
Туша Глейтона мягко повалилась на спинку кресла, заставив ту скрипнуть.
