Великий страх - страница 15
Их было пятеро, этих бродяг и оборванцев, и выглядели они как дикари – полураздетые, полупьяные, с ужасными отталкивающими физиономиями.
– Чего же вы хотите? – проговорила я в бешенстве.
– Мы требуем, чтобы нас накормили, напоили, дали нам денег и оружия.
– Оружия? У меня нет никакого оружия. А насчет выпивки, так мне кажется, что вам уже достаточно…
– Это нам решать, черт побери! И ты, дамочка, лучше прикуси язык, если не хочешь получить еще одну оплеуху.
– Что бы вы ни говорили, у нас в доме все равно нет того, что вам нужно…
Один из них толкнул меня так грубо и сильно, что я едва удержалась на ногах.
– Убирайся с дороги! Похоже, нам самим придется устроить проверку.
Они, бранясь и чертыхаясь, ввалились в кухню, по-дикарски нетерпеливо сбрасывали крышки с горшков и кастрюль, рылись в буфете. Найдя то, что им было нужно, они принялись есть все подряд – жадно, вульгарно чавкая и облизывая пальцы. Я смотрела на них с отвращением. Уж конечно, мне не было жаль котлет, супов и телятины, но как можно было смириться с тем, что эти мерзавцы так открыто и смело грабят меня, хозяйничают в моем доме?
– Видишь, Гаспарен, как живут богачи?
– Угу, у патриотов нет хлеба, а они обжираются мясом! Кухня представляла собой кошмарное зрелище – перебитая посуда, лужи супа на полу, пятна и грязь, оставленные башмаками новоявленных патриотов.
– Мы восстанавливаем справедливость, гражданка. Сам господь Бог велел нам делиться, не так ли?
Он назвал меня гражданкой. Ошеломленная таким обращением, впервые мною услышанным, я молчала.
– Где у вас вино? Ну-ка, показывайте! Мы хотим пить.
– Я не держу вина, – сказала я как можно спокойнее. – Там в буфете есть бутылка бордоского. В этом доме нет даже погреба.
– Вас следовало бы повесить за то, что у вас нет вина. Ту жалкую бутылку бордоского они прикончили в мгновение ока.
– Давай нам денег! Давай сама, если не хочешь, чтобы мы тут все распотрошили!
Я молча повела их в гостиную, открыла перед ними шкатулку. Мне оставалось только выполнять приказания. Денег было немного – два золотых луидора (хотя, впрочем, на эту сумму можно было прожить целый месяц) и банковские билеты общей стоимостью в триста экю. Патриоты быстро наполнили ими свои карманы.
– Ну, теперь вы довольны? Оружия здесь нет, сколько бы вы ни искали.
Один из них, по-видимому главный, окинул меня внимательным взглядом.
– Нет, еще не все. Смотрите-ка, ребята, какие у нее туфли!
– Ага, с серебряными пряжками…
– Снимай пряжки, живо!
Я наклонилась и, отстегнув пряжки от туфель, протянула их патриотам.
– Шикарные пряжки! Пойдут за двадцать ливров, не меньше.
– А что это у тебя наверху, гражданка?
Я похолодела от страха. Не хватало еще, чтобы Жанно увидел эти ужасные лица, услышал эти противные голоса! Заметив, что они направляются к лестнице, я опрометью бросилась вперед, загородила им дорогу.
– Господа, умоляю вас, не ходите туда! Там маленький мальчик, он болен, его нельзя тревожить! Там спят дети. Там нет ничего ценного, клянусь вам!
Они легко отшвырнули меня в сторону, так сильно, что я больно ударилась головой о стену. Их ничто теперь не могло остановить. Я уже слышала жалобный плач Жанно…
Входная дверь распахнулась. С невероятной радостью я увидела Полину и идущий вслед за ней целый взвод вооруженных людей.
– Вот они! – торжествующе воскликнула Полина. – Они ограбили несколько лавок, а теперь они грабят мадам. Пожалуйста, господин сержант, арестуйте их!