С каждым мигом дракончик всё внимательнее рассматривал участников состязания, но не замечал ничего подозрительного. Негодяй и обманщик ни разу не выдал себя – ни злым взглядом, ни чем-то иным. Вдобавок, все волшебники были почти одного роста, а значит – угадать Гениального по этой примете, Эге-Ага не мог. Эге-Ага очень надеялся, что Злыдс выдаст себя привычкой – дёргать за ухо: но, увы…
Наконец, аплодисменты смолкли. Пока они длились, ни пятёрка, ни Фрилль не затыкали уши, спасаясь от шума. Скорее всего, они применили какое-нибудь «бесшумное» заклинание.
Великий сыщик вытащил затычки из ушей и подумал:
«Кажется, расследование обещает быть нелёгким… Это грустно, но не уныло».
Фрилль поднял руки вверх, привлекая внимание зрителей и воскликнул:
– А сейчас победитель прошлых состязаний – Юммет из Тебарута, продемонстрирует своё мастерство!
Дракончик едва не покатился со смеху, когда за его спиной множество голосов одновременно спросило громким шёпотом:
– Что он сейчас сказал?
«Так нахлопались, что оглохли!» – понял Эге-Ага. Ему захотелось повернуться и крикнуть: «Он сказал, что у того, кто выйдет из зала последним – целый месяц будет чесаться левая пятка! И ещё месяц – правая! А потом целый год – обе!». И посмотреть, как поведут себя все, кто его услышит.
Но, конечно же, великий сыщик ничего не крикнул. Он подумал, что многие не поймут его шутки и в Праздничном Зале начнётся страшный переполох. Зрители побегут к выходу, толкаясь и взволнованно вопя. Кому же охота целый год терпеть чешущиеся пятки?
Вдруг за спиной дракончика снова раздались удивлённые возгласы. Эге-Ага обернулся и увидел, что от входа к сцене – раскидывается настоящая радуга. По ней вприпрыжку бежал нестарый и весёлый волшебник в золотом наряде.
Добежав до середины радуги, он остановился и раскланялся во все стороны. Потом взмахнул руками и воскликнул:
– Вкуснелли-лизулли, трям-трям!
Как только Юммет договорил, его ладони налились золотистым свечением: и он снова взмахнул руками. Воздух наполнили сотни жёлтых и красных искр, превращающихся в леденцы на палочках. Сладости падали прямо в руки зрителей, а волшебник довольно засмеялся и побежал к сцене.
Спрыгнув на неё, он звонко щёлкнул пальцами и произнёс:
– Радужелли-красивелли, трям-трям!
Радуга неожиданно разделилась на уйму маленьких радуг-ленточек. Они начали разлетаться по залу, завязываясь на шее у зрителей, как шарфики.
Эге-Ага потрогал свою ленточку. Она оказалась удивительно мягкой и тёплой. Точно такой, какой дракончик и представлял себе радугу! Волшебство!
– Это вам подарок на память о церемонии! – крикнул Юммет. – Но это ещё не всё! Чудиселли-развлечелли, трям-трям!
И в зале начался настоящий круговорот чудес! Заиграла медленная, чудесная музыка, над самыми головами зрителей полетели диковинные птицы. Потом они превратились в прекрасные цветы, которые собрались в букеты и упали в руки дамам. Дамы в восторге послали волшебнику воздушные поцелуи, и они тотчас же рассыпались фейерверками.
Стены зала вдруг стали прозрачными как вода, в которой плавали красивые рыбы. Почти сразу же они превратились в разноцветные воздушные шары и вылетели в зал, поднявшись к потолку. А вода стала белой как молоко.
Музыка убыстрилась, и шары закружились в хороводе. Юммет опять щёлкнул пальцами и весело прокричал:
– Кистелли-рисовалли, трям-трям!
Возле шаров возникло несколько кистей, которые ловко прикоснулись к шарам разного цвета, словно макнулись в краску. Потом они полетели к стенам и стали разрисовывать их изумительными узорами.
