Ньюс вектор CNN, 21 июля 2033
– Сноу, – звучавший голос принадлежал Франсуа Пеньеру, немолодому полноватому мужчине с глубоко посаженными карими глазами и неровной линией рта. Все в нем свидетельствовало о том, что он был крайне раздражен.
Его густая шевелюра говорила о недавней трансплантации, что в глазах окружающих делало его слегка смешным, о чем он, главный нейроморф компании “J&J”, не мог не знать. Это его беспокоило, но он не подавал виду, что, впрочем, не лучшим образом сказывалось на его состоянии духа. Мужчина находился в небольшой светлой комнате, обустроенной в спартанском стиле. Кроме проекции диагностической карты систем на стене в комнате был только стул и стакан воды на небольшом столике возле него.
– Сноу, ты провел диагностику каналов?
– Да, сэр, – раздался веселый юношеский голос, принадлежавший системе безопасности компании.
Франсуа поморщился. Он всегда недоумевал, кому пришла такая бредовая мысль, что голос взбалмошного подростка может хорошо сказываться на психологическом аспекте общения с системой корпоративной безопасности. Лично его всегда раздражало это самодовольство в голосе системы.
– Результат? – как можно суше и, как ему казалось, профессиональнее спросил человек.
– Вас что-то беспокоит, сэр?
В голосе собеседника Франсуа послышалась легкая издевка. Хотя это было маловероятно, так как поведенческие модули подобных систем не отличались многообразием настроек.
– Это не существенно. Докладывай результат диагностики, Сноу.
– Параметры работы каналов стабильны. Аберрации на всех узлах отсутствуют. Флуктуаций информационного обмена не установлено.
– Достаточно, – ответил нейроморф, – сформируй и выгрузи статус матрицы каналов на текущий момент.
Франсуа был одним из лучших в своем деле. Невзирая на свое относительно недавнее появление, нейроморфы принципиально изменили картину работы с машинами, качественно повысив эффективность решения задач. То, что сейчас ему приходилось оформлять свою работу словами, а не “мыслеформами”, как он уже привык, делало его раздражительным. Но это была вынужденная мера, так как предмет работы был чрезвычайно щепетильным, даже более того – опасным, и штатный нейроморф компании “Jeyson & Jeyson” не без оснований решил придать всему официальный характер, сделав запись происходящего. На будущее, так сказать. Ведь для понимания “мыслеформы” требовалась подготовка нейроморфа, а руководство компании такими возможностями не обладало. “К счастью, – подумал Франсуа, – иначе нас давно бы тут не было”. Так что сейчас он все делал строго официально и по старинке, зато надежно и безопасно. Почти. Учитывая характер проблемы, могло случится все, что угодно, и увольнение в случае обнаружения утечки данных было самым оптимистичным вариантом. Уж что-что, а методы работы службы безопасности компании он знал хорошо. Осведомленность, правда, не делала его счастливее.
– Запрашиваю код безопасности.
– CNB 21786312. Подтверждаю необходимость загрузки статус матрицы через корпоративный нейрошунт 217.
– Осуществляю, – голос Сноу был спокоен, но человек не мог удержаться от мысли, что система его изучает и находит забавным.
Он почувствовал легкий холод в затылочной части головы, как бывало всегда при передаче большого объема данных, но было что-то еще, неуловимое, вызывающее чувство тревоги где-то на периферии сознания, словно тихий голос будильника, который звенит сквозь тяжелую дрему похмельного сна. В голове у Франсуа промелькнул образ гигантской паутины, в которой увяз он и еще тысячи людей. С огромным трудом ему удалось отвлечься от этой мысли, но ощущение тревоги никуда не делось.
