Великое заблуждение. Очерк о мнимых выгодах военной мощи наций - страница 6

Результатом стал двухстраничная рецензия, написанная, как я полагаю, Х. Н. Брейлсфордом. Я разослал ее двум десяткам журналистов. Через несколько месяцев рецензии стали появляться десятками и сотнями, не только в Британии, США и Франции, но и в Германии. За восемнадцать месяцев с первого появления книги она была переведена и опубликована на французском, немецком, итальянском, испанском, голландском, норвежском, датском, шведском, русском, польском, финском, румынском, болгарском, чешском, арабском, турецком, японском и на нескольких языках Индии.

Один из журналистов так описывает эту историю: «В начале 1909 г. в книжный мир тихо впорхнул небольшой памфлет объемом около ста страниц. Он вышел под невразумительным названием в заштатном издательстве. Посвященный самой банальной теме на свете, он появился на рынке в разгар книжного сезона буквально накануне всеобщих выборов. Любой из тех, кто хоть немного знаком с конъюнктурой книжной торговли, сказал бы, что памфлет не проживет и пяти минут, и нет такого чуда, которое могло бы спасти бы его от мертворожденности. Так вот, через три месяца дополнительные тиражи исчислялись десятками тысяч, поднятая в нем тема заполнила страницы английской и американской прессы, имя его автора упоминалось в кабинете министров, посол Германии в Лондоне сделал его текст дипломатическим сообщением, а король дарил экземпляры книги своим министрам… Причина? Просто… автор, мистер Энджелл, на сотне с небольшим страниц подверг суровой критике аксиомы современной политической мудрости. Это огромное достижение неизвестного автора – проделать все это на сотне страниц; тем не менее это ему удалось. Мистер Энджелл заставил всех честных мыслителей принять новый образ мышления по всей проблеме войны»[4].

Книга выдержала множество изданий, одно из которых появилось аж в конце 1933 г. В 1938 г., почти через 30 лет после своего первого появления, она вышла в серии издательства Penguin в сокращенном варианте. Это издание разошлось тиражом около четверти миллиона экземпляров.

В своей «Истории царствования короля Георга Пятого» («History of the Reign of King George the Fifth») Д. Г. Сомервелл замечает, что «на простых людей огромное впечатление произвела „Великая иллюзия“ Норманна Энджелла… наиболее широко читаемое и самое убедительное руководство по пацифизму. Ее прочел даже король Эдуард VII, а он редко читал то, что не было официальным или забавным». Однако историк добавляет: «Нечасто книгу так много обсуждали и так мало понимали», и затем пишет о странном искажении, о котором речь пойдет ниже, составляющем, как я считаю, самое удивительное и, вероятно, многое объясняющее в этой истории.

Выше я предложил, что, извлекая уроки из этого опыта, следует четко разграничивать издательский успех и политический провал. Если бы «Великая иллюзия» вообще не дошла до публики, не достигнув значительного объема продаж, то ее история не представляла бы интереса для тех, кто стремится достучаться до общественного разума с помощью разумной аргументации. Ее можно было бы отклонить на том простом основании, что ее посыл, не важно хороший или дурной, не был услышан, а потому не позволяет судить, насколько она разумна и последовательна. Однако книга вызвала дискуссию по всей Европе и Америке. Х. Н. Брейлсфорд писал, что «до того как Энджелл приковал внимание континентальной Европы к своей “Великой иллюзии”… заставив выслушать свои неопровержимые выкладки… он сомневался, написал ли кто-нибудь со времен Пейна и Коббетта памфлет, сравнимый по силе и вдохновению с работами этих авторов… Люди внимали ему, затаив дыхание». И все же аргументы [этой книги] потерпели провал в попытке повлиять на политику в сколько-нибудь заметной степени. Более того, они потерпели провал и в еще одном смысле: в ходе общественной дискуссии сформулированные в ней аргументы были искажены до такой степени, что некоторые из ее основных идей оказались поставлены с ног на голову и истолкованы как защита политики, прямо противоположной той, на отстаивание которой они были направлены. Это указывает на некую коренную ошибку в подаче материала, несмотря на то что книгу горячо, а порой и преувеличенно хвалили за ясность и прозрачность.