– Раз! – пробормотал сквозь зубы сержант, словно подсчитывая, сколько еще ему придется отвечать на вопросы любезнейшего географа.
– О том, каким образом ваш племянник намерен отправиться на поиски своего отца полковника де Кермора…
– Два! – произнес сержант Марсьяль.
– И, зная, что вы собираетесь плыть вверх по Ориноко до Сан-Фернандо…
– Три! – проворчал сержант.
– Я хотел спросить у вас, не будет ли удобнее и надежнее, поскольку мои коллеги и я направляемся туда же, совершить наше плавание от Кайкары до Сан-Фернандо в одной лодке…
Предложение господина Мигеля было настолько благоразумным, что не было никаких оснований его отвергнуть. Наняв пирогу необходимых размеров, шестеро путешественников совершили бы свое плавание в самых что ни на есть благоприятных условиях.
У сержанта Марсьяля не было никаких оснований отказываться, и тем не менее, даже не посоветовавшись с Жаном, он сухо ответил, как человек заранее принявший решение:
– Весьма польщен, сударь, весьма польщен! Ваше предложение, возможно, очень выгодно, но, увы! – неприемлемо… по крайней мере, для нас.
– Что же в нем неприемлемого? – спросил господин Мигель, очень удивленный такой оценкой своего предложения.
– Оно неприемлемо… потому что мы не можем его принять! – ответил сержант Марсьяль.
– Вероятно, у вас есть основания для такого ответа, господин сержант, – сказал господин Мигель, – но ведь я хотел, чтобы мы помогали друг другу, а потому я не заслужил столь оскорбительного отказа.
– Мне очень жаль… очень жаль, сударь, – ответил сержант Марсьяль, явно чувствовавший себя не слишком уверенно, – но я вынужден был ответить именно так.
– Отказ может быть облечен в соответствующую форму, и я, право же, не узнаю французскую вежливость…
– Сударь, – возразил сержант, начинавший уже терять терпение, – мне тут не до вежливости. Вы нам сделали предложение – у меня есть основания отклонить его без всяких объяснений. И если вы считаете себя оскорбленным…
Высокомерный тон господина Мигеля вывел из себя сержанта Марсьяля, отнюдь не склонного терпеливо сносить упреки. Жану пришлось вмешаться, чтобы загладить неучтивость старого солдата.
– Сударь, ради Бога, извините моего дядю… Он не хотел вас обидеть… Мы вам очень признательны за ваше любезное предложение и в иной ситуации были бы счастливы им воспользоваться… Но нам нужна собственная лодка, которой мы сможем располагать по своему усмотрению в зависимости от обстоятельств… так как не исключено, что сведения, собранные по дороге, заставят нас изменить маршрут, остановиться в том или ином селении… Одним словом, мы нуждаемся в свободе действий.
– Очень хорошо, господин де Кермор, – ответил господин Мигель, – мы ни в коей мере не хотим стеснять вас. И несмотря на излишнюю… сухость ответа вашего дяди…
– Ответа старого солдата! – сказал сержант Марсьяль.
– Согласен! И тем не менее, если мои друзья и я, если мы сможем быть вам чем-нибудь полезными во время путешествия…
– Мой дядя и я от души благодарим вам, сударь, и при необходимости, поверьте мне, мы без колебаний обратимся к вам за помощью.
– Слышите, господин сержант? – полушутя, полусерьезно спросил господин Мигель.
– Слышу, господин географ! – сердито ответил не желавший сдаваться сержант Марсьяль господину Мигелю, который, право же, был добрейшим и любезнейшим человеком.
Тогда господин Мигель дружески пожал руку Жану де Кермору, за что старый солдат готов был испепелить его взглядом. Когда Жан и сержант остались одни, тот сказал:
