– Попроще, Вань, ― сказала Маша.
– Планета не вращается вокруг своей оси, она постоянно обращена на звезду одной стороной: на освещённой стороне всё время лето, на неосвещённой ― зима. Зортеки биологически могли развиться только на освещённой стороне планеты, в условиях непрерывного фотосинтеза. Поэтому у них зелёные тела, поэтому они избегают подземелий, темноты, не могут работать в шахтах. В зортеках очевидные признаки симбиоза растения и животного. Планета имеет собственный спутник диаметром два километра. Вокруг планеты бушуют метеоритные дожди регулярного характера, в пространстве полно космического мусора и метеоритного вещества: камней, железа и стекла. На планете есть плотная атмосфера. Сейчас облачность шесть-семь баллов по десятибалльной шкале. На направлении основной оси метеоритных дождей висят двадцать электромагнитных установок: эти агрегаты, скорее всего, отклоняют траекторию полёта метеоритов, не позволяют им сбить орбитальные солнечные батареи и врезаться в планету. Не будь отклоняющих агрегатов, мы сейчас наблюдали бы в атмосфере Лонзора интенсивный метеоритный дождь, а вся поверхность планеты была бы в свежих кратерных полях с трудно определимыми эллипсами рассеяния. Но этого на картинке нет…
– Не ледяные глыбы, так метеориты! ― встревожилась Маша. ― Они здесь летают как искры от большого костра. Как нам спокойно живётся на Земле!
– Высокоактивные метеорные потоки ― одна из причин, почему вблизи Лонзора нет проторённых маршрутов, ― сказал Мезенцев-отец, кивком поддержав анализ сына. ― Радиант потока – точка, откуда исходят метеоры – расположен где-то рядом с выходом из кротовой норы, из которой мы вынырнули. Очень опасное для летательных аппаратов место! Лонзор ― планетка мелкая, лёгкая, метеориты должны без труда прошивать атмосферу, поэтому зортеки и установили вокруг неё отклоняющие силовые агрегаты. Похоже, нам повезло: Империя считает местоположение своей материнской планеты таким опасным для полётов, что не позаботилась о надёжной охране. На орбитах Лонзора мы насчитали только восемь боевых платформ. Допустим, ещё несколько платформ висят с невидимой нами стороны. Всё равно маловато.
– Какая движуха была вокруг пиратского Окуса ― и как тихо здесь, ― сказал Иван. ― Ни одного взлёта-посадки, ни одного летящего агрегата или следа от него. Планете вообще обитаемая?
– Маловероятно, но нельзя исключать, что на Лонзоре и вокруг неё вахту несут только механические роботы и искусственные биологические агрегаты, ― сказал Бозо. ― А живых взрослых зортеков на планете и на орбите нет.
– Кто же тогда размножает и растит зортеков, если нянек нет? ― сказала Нибара. ― Кто проводит исследования завезённых экосистем ― одни роботы? Это живая планета с водой, с атмосферой, как Мерона или Земля, а не завод-автомат по производству потомства. В энциклопедии Дергана не значится ни одной планеты с функцией роддома-автомата
– Церола, скажи! ― обратился Бозо к бортовому биокомпьютеру.
– Я теперь для вас не авторитет, ― с непривычной серьёзностью ответила Церола. ― Слушайтесь, меронийцы, великолепных землян. К тому же, пока сюда добралась, почти вся моя энергия ушла на отклонение метеоритов от корпуса: чувствую себя разбитой и усталой…
– Мы уважаем инженера Дергана, ― продолжил Иван, ― но он, как и все мы, не знал про Лонзор, не знал про Колоб, про шункетов и гепестов, про мавелов и кариатид, и даже о кольце смерти в ледяных полях… А сегодня мы всё это знаем. Допустим, Лонзор ― роддом-автомат. На планете должны быть подземные заводы для производства роддомовских и транспортных агрегатов. Всё метеоритное железо и стекло с поверхности суши собрано, валяются одни метеоритные камни, значит материалы для заводов на Лонзоре добывают из метеоритного вещества.
