– Вся навигация к чертям! ― с настоящей тревогой забормотал Иван, включая и выключая свои приборы. ― Спутниковый телефон не берёт… Электромагнит не работает… Кто-то ставит активные помехи…
– Ну и что?! ― подзадоривала командира Юлёна.
– По этим фактам разведчик должен сделать вывод: нас отрубили от внешнего мира ― вот что!
– Прекрасно, будем кричать: «Ка-ра-у-у-ул! Спасите наши ду-у-уши-и-и!» ― заорала Юлёна на весь лес.
– Бабочку не отрубили, ― сказала Маша, махнув ручкой на красавца адмирала, быстро летевшего над травою в их сторону.
Едва она это сказала, бабочка-нимфалида со всего размаха врезалась в ствол дерева, и беспорядочно дрыгая крыльями, в судорогах упала к комлю.
– Ослепла, что ли? ― удивилась Юлёна.
Маша подобрала насекомое, на ладошке рассмотрела его и даже потрогала пальчиком:
– Усики сломала: теперь не жилец…
– Дела! ― присвистнул парень. ― У меня тоже с головой… не того: трижды падал на ровном месте, пока к вам бежал.
– Нарисовать тарелку можешь? ― спросил Иван.
– Из меня художник…
– Как танцор… ― вставила Юлёна.
– Юля! ― заступилась за парня Маша.
– Больше ни слова вам не скажу! ― обиделся парень.
– Уходим! ― приказал Иван. ― У бабочки фасетчатые глаза, и видят насекомые в поляризованном свете. Значит и поляризация здесь барахлит…
– Я в лагерь! ― заявил парень. ― Своих ещё успею догнать. Наш отряд первым тарелку нашёл ― вот так!
Парень кинулся во след своей компании.
– Молодец, Юлёна: умеешь настраивать людей против себя! ― завозмущалась Маша. ― Кто за язык тянет?!
– Характер такой, ― огрызнулась Юлёна. ― Сама себя часто ругаю. Маш, ну прости!
– Чего они здесь ищут? ― бормотал Иван, опять, по второму разу, лихорадочно собирая приборы в рюкзак. ― Как связаться с отцом? В лагерь нам дороги сейчас нет, до конторы лесничества ― километров семь-восемь, до ближайшего села Петуховки ― все десять…
Маша, с нарастающей тревогой следя за Иваном, встала на колени у комля дуба, взяла кристалл в руку, тихонечко подула на него, погладила пальчиком и прошептала: «Выручай».
– МЧСники идут! ― прошептала Юлёна и бросилась наземь рядом с Машей. ― Ванька, прячься!
Иван бросился к комлю дерева. Маша оказалась посередине компании и в позе молящейся прижалась к стволу грудью и щекой. Она услышала гул, исходящий из ствола дуба, будто и взаправду, как говорила Юлёна, ствол был пустой и в нём гулял ветер, как в печной трубе, хотя в кронах ни один листочек не шевелился. Волосы на голове у Маши встали дыбом и прилипли к коре, девушке даже пришлось слегка упереться, чтобы не оказаться плотно прижатой к стволу всем телом.
Юлёна распласталась на толстом корне и выглядывала из-за ствола через высокую траву, по другую сторону выглядывал Иван.
– Маски на лицах зелёные, ― прошептала Юлёна. ― Они в новой пожарной форме. Ну и форма: уродство какое-то, дизайнеры, блин.
– Это скафандры, ― прошептал Иван.
– Может, у них учения? ― вопросила Юлёна. ― А вдруг они вообще не связаны с нашей «Зарницей»?
– Какие учения? ― обернулся Иван.
– Тушение лесного пожара ― низового. Самое время: ветра нет ― верховой пожар не разгорится.
– Здесь госзаказник ― какой тебе тренировочный пожар!
– В руках ― не видишь, что ли? ― как огнемёты! В кино у фашистов такие были. И ранцы за спиной.
– Ага, сейчас начнут трехвековые дубы жечь! Тогда где пожарные машины, чтобы тушить? Местным желудям цены нет ― их в Европу продают за валюту.
