Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов - страница 23



Орлеанцы – новые союзники королевы

Изабелла нуждалась в опоре. Времена дядей Карла закончились. После кончины Филиппа Смелого остался только жадный до роскоши Иоанн Беррийский – слабый 64-летний старик, уже мечтавший о смерти. Теперь на сцену выходило следующее поколение. Сын и наследник герцога Бургундского Иоанн Бесстрашный, в 1396 г. отличившийся в крестовом походе против турок в Никополе, был того же возраста, что король с королевой. Но он редко бывал в столице, предпочитая ей Дижон, а позже Артуа и Фландрию, и не имел никакого веса в королевском совете. Да и прежде чем добиваться чего-либо, ему следовало привести в порядок денежные дела. Казалось, что удача на стороне Людовика Орлеанского – король прислушивался к брату чаще, чем ко всем остальным, тот обожал праздники, славился как прекрасный оратор, отличался «красноречием, естественно украшенным риторикой» и был прирожденным обольстителем. Невзирая на все недавние разногласия, Изабелле пришлось стать его союзницей. А герцог Орлеанский не мог пренебрегать той, что обеспечивала законность власти во время «отсутствия» короля. Их союзничество было вынужденным.

Что общего у них было? Оба культивировали вкус к роскоши и развлечениям. Ходили слухи об их любовной связи. Впрочем, никто из современников не стал бы обвинять королеву в адюльтере. Но в народе Изабеллу и ее деверя не любили все больше. Герцог Орлеанский успел наделать множество финансовых ошибок. Англичане нападали на королевство со всех сторон, и из-за военных расходов приходилось повышать налоги. Но простые люди были убеждены, что денежные поборы идут в карман алчной королевы и принца и транжирятся на королевские празднества. Изабеллу и Людовика на чем свет стоит ругали за то, что они плохо управляют страной и ненасытно жадны. «И, – как пишет один монах из Сан-Дени, – я часто слышал, как видные люди открыто обвиняют их в том, что они не положили ни одного экю в сундуки Казны, которая была совершенно пуста»[40].

У истоков этой брани и злословия стоит пропаганда бургиньонов, которая настраивала парижан против королевы, обвиняя ее в том, что она не заботится о муже, забыла о своих заботах, махнула рукой на детей. Ремиссии Карла VI всякий раз были недолгими, Людовик Орлеанский и Изабелла правили единолично, не обращая внимания на мнение королевских кузенов и членов Совета. Но пробыли они у власти совсем немного. В августе 1405 г. Иоанн Бесстрашный вступил в Париж, приведя с собой значительную армию, намереваясь совершить переворот. Каждая из враждующих сторон взяла себе по яркой эмблеме, которая должна была прибавить ей силы. Людовик Орлеанский держал новый скипетр, каковой символизировал желание победить бургиньона, а вооруженный «рубанком и стружкой» Иоанн Бесстрашный хотел «пригладить» неотесанный чурбан[41].

По пути в Мелён отважный Иоанн захватил в плен дофина, который должен был встретиться там с матерью, и отвез его в столицу, где у короля тянулся один непрерывный приступ безумия. Предприимчивый бургиньон был близок к тому, чтобы произвести государственный переворот. Вооружившись, Иоанн Бесстрашный лишил королеву возможности прикрываться детьми и поместил наследника короны в Лувр под надзор своих людей. Его оправдания не смогли ничего изменить: в глазах своих врагов бургундский герцог совершил преступление: оскорбил короля.

Назревала гражданская война. Изабелла старалась предотвратить ее и помирить соперников. Король дал ей все полномочия, чтобы выступить посредницей между двумя принцами крови. Ведь она так успешно справилась с этим в 1402 г. Компромисса удалось достичь в октябре 1405 г., и парижане, забыв, как еще вчера поливали Изабеллу грязью, поздравляли ее. Было бы наивным верить, что стороны заключили прочный союз, но когда у Карла VI болезнь ненадолго отступила, он хотел на это надеяться. Иллюзорное равновесие! Иоанн Бесстрашный возвращался во Фландрию, а Людовик Орлеанский ставил своих людей в Совет, убежденный, что тот, кто держит Совет в своих руках, тот и правит страной