Венец безбрачия. Роман с Фадами - страница 9

Эту песенку раньше учили во всех советских школах, где преподавали французский язык. А потом еще и пели ее на школьных концертах в обязательном порядке.

Как только Николай с Романом вышли из кабинета, в дверь позвонили.

– Подождите меня в гостиной. Сейчас я открою. Сегодня наша секретарь Олечка пораньше домой отпросилась, вот и приходится все делать самим. – Он улыбнулся. – И двери открывать, и кофе угощать.

– Конечно, конечно, – ответил Николай.

Рома проводил молодую женщину в гостиную, и на время оставил ее в компании с Николаем. А сам пошел «чистить» кабинет от очередного клиента.

Николай кивнул даме, как бы говоря «здравствуйте». Женщина в ответ тоже слегка опустила голову, и тут же спросила его:

– Ну, что они, вправду, помогают?

– Пока не знаю. Я тут первый раз. Мне посоветовали к ним обратиться друзья. Я не очень-то во все это верю, но идти некуда.

– Мне тоже идти некуда. Уже некуда, – уточнила она. – Все инстанции обошли, так что теперь остается надеяться на чудо.

– А у вас что? – поинтересовался Николай.

– А у нас десять лет не может разрешиться вопрос с жильем.

– Неужели и в этих вопросах они помогают? – удивился Николай.

– Говорят помогают.

Тут в дверях появился Роман.

– Николай, извините, у меня клиент. – Обратился он к нему. – Давайте решим, когда вы придете ко мне в следующий раз, и я вас провожу.

– Да, да. – Николай торопливо встал с дивана. – Вам удачи, – обратился он к женщине.

– Спасибо, – грустно ответила та.

Рома с детства знал, чем будет заниматься, когда вырастет. Будучи маленьким мальчиком он уже задавался вечными вопросами. А в восемнадцать лет начал работать. Для него, как и для отца, профессия экстрасенса была не столько средством зарабатывания денег, сколько образом жизни. В свои двадцать три года он не мыслил жизни без помощи другим людям. Рома знал, что экстрасенс, как и хирург, должен быть прагматичным и отчасти циничным человеком, но пока был не готов полностью отключаться от проблем многих своих клиентов. Пока его сердце не умело забывать чужую боль. Но он понимал, что с годами ему придется этому научиться. Иначе… Сердце разорвется от чужих страданий.

В отличие от утонченного с виду Романа, его отец казался грубоватым и безучастным человеком. Его побаивались даже очень близкие люди. Притом что за грозным и угрюмым «фасадом» скрывался добрейший и ранимый мужчина. Алексей Дмитриевич мог, конечно, вспылить, но всему знал меру. Кроме любви. Здесь природа наградила его невероятной силой. А эта сила всегда требовала выхода.

При внешнем спокойствии внутри него бурлила колоссальная энергия. Настоящая ходячая ядерная боеголовка, способная взорвать земной шар. Но в свое время Алексей решил не подвергать человечество опасности, и направил энергию в мирное русло. И хоть чувства частенько довлели над рациональностью его поступков, невероятная сила воли позволила ему взять-таки свою неуемную энергию под контроль. Хотя это и было сложно – ведь главным для него всегда оставалось действие, действие, и еще раз действие. Этим отец с сыном кардинально отличались друг от друга. Поскольку Роман, как заметили бы астрологи – типичный Козерог. Значит, в первую очередь, рефлексирующая и слегка депрессирующая натура.

В длинном кучерявом парике семнадцатого века и широкополой шляпе, камзоле и белоснежных лайковых перчатках Роман легко сошел бы за какого-нибудь французского маркиза, поскольку его утонченные черты лица полностью соответствуют стандартам эпохи Ренессанса. За этим милым фасадом скрывается колоссальная энергия и море страстей, но в отличие от отца, он предпочитает много думать, и только потом действовать. В нем сочетается и пассивность, и упрямое движение к цели. Неуемная страсть к женщинам и любовь к семье. А работа с людьми научила полностью скрывать свое реальное отношение к жизни и находить общий язык с каждым клиентом. Но, как и отцу, ему давалось это нелегко.