Зайцев смотрел на неё не мигающим взглядом широко раскрыв рот.
Да я погляжу, ты не в себе какой-то. Контуженный, что ли?
Не знаю, опять пожал плечами Володька, я сам ничего не понимаю. Из дома вышел, ну это с соседями поссорился, до Венеры дошёл, свернул в ваш двор. А тут эта с санками, о потом эти с ножом, потом по голове дали, теперь вот вы какую-то ахинею несёте. Что происходит? Я вообще где?
Точно, контуженный, кивнула тётка. Ты в городе Ленинграде, а кругом враг, в кольцо нас взяли, давно ещё в сентябре. А сейчас посчитай уже март. Ну чего вспомнил?
А кино что ли, про блокаду снимаете? Вы актриса?
Блокада нынче модная тема, только вот зачем по башке то бить, и на морозе раздетым оставлять. Для правдоподобности? Ох уж эти режиссёры. Я так вижу. Каскадёров в таких случаях надо вызывать. Чего бюджет скромный ? А?
Теперь она раскрыла рот и смотрела на него не мигая.
Что шумите, послышался тихий старушичий голос, что такое Маруся стряслось? Опять обокрали или убили кого?
Нет баб Рита, тут паренёк какой-то, не нашенский. Бредит он, видать контуженный.
Контуженный в госпитале должон быть. Может дезертир? Или чего хуже шпион, гляди какой кабан откормленный. Много ли ты нынче наших таких видала. Вон милиционерики худущие, прозрачные, через их улицу видать. Одна винтовка да сапоги и видать только. И на фронте таких упитанных нет, все нынче равны. Ты кто будешь, обратилась она к Зайцеву. Не молчи, а то живо комендатуру вызову, там разбираться не будут, коль молчишь мигом к стенке поставят, время то военное.
Да я правда ничего не понимаю, Зайцев смотрел с ужасом на бабку. Косы ей не хватает, вылитая смерть. Так не загримируешь. Не ужели опять он попал в сети раскинутые Венерой.
Да какой он диверсант, ты что баба Рита. Глянь на него весь трясётся от холода, сказала Маруся. Да и говорит по нашему, только странный какой-то. И трусы, я таких не видывала. Наши то мужики по колено обычно носят.
Боксеры обычные, ответил Зайцев, в магазине на Сенной брал.
Вишь, Сенную вспомнил, вскинулась старуха, точно либо псих, либо шпион, адресов не знает. Видать там у немцев карты старые. Боксеры ещё какие-то придумал. Что не нашли тебе немцы, когда собирали, трусов нашенских?
Да правда свой я. Русский, взмолился Зайцев, не помню просто ничего.
Да брось ты баба Рита, надо согреться ему, одежду какую найти, а потом пущай разбираются кто он такой. И откуда взялся.
Согреться ему, так возьми к себе под бок, коль добрая такая. Ничего ты Маруся не смыслишь в военной обстановке. Для кого талдычят каждый день, что враг не дремлет, будьте на чеку о всех незнакомцах и подозрительных людях докладывайте в комендатуру. Для кого, это повторяют? Согреться ему, сдать его нужно, пусть поспрашивают хорошенько. Мигом всё вспомнит, это он с нами дурку валяет, там его быстро раскусят, и не таких ломали.
Бросьте соседушки, свой он.
Зайцев поднял голову.
С третьего этажа выглядывала худая женщина.
Ты его Зина знаешь что ли? Знакомый твой? Спросила баба Рита.
Нет, что вы, не знаю я его. Просто в окно видала, он вышел, а тут шпана добычу делит. Я их разглядеть хотела, чтоб потом в милицию сообщить. Вот это они его и избили и ограбили. Мне то не спуститься, слаба стала, за хлебом еле ноги волочу. Не сегодня, завтра, вон как Любка тут подохну, она выдохнула. Побили, посымали с него всё, ещё расстроились, что у него при себе денег не оказалось, и побегли вон из двора. Вот как дело было, я свидетель, выходит ни какой он не шпион. Просто человек память потерял, не мудрено нынче.
