– Но как все это произошло? – спросил Чарли, когда наконец смог уместить в своей голове полученные сведения.
Однако Миелвис ответил вопросом на вопрос:
– Что заставило первых наземных созданий выбраться из жижи первобытных болот и, вместо воды, вдохнуть воздух? Как их потомки спустились с деревьев и, подобрав на земле дубину, использовали ее в качестве первого инструмента? Почему некое существо, впервые выкопав ямку, вполне целенаправленно уронило туда семечко, надеясь на всходы? Это просто случилось – и все. Такие вещи случаются…
– Но ты знаешь гораздо больше, чем говоришь, – с трудом сдержал возмущение Чарли. – И о моем виде – тоже.
Миелвис, несколько раздраженно, отозвался:
– Твой вид – это специальность Филоса, а не моя. Меня больше занимает Ледом. Но, как я понимаю, ты не очень-то хочешь знать, почему вы исчезли. Никто из нас не собирается ничего скрывать от тебя, но не кажется ли тебе, что возникновение Ледома и конец homo sapiens как вида – вещи взаимосвязанные? Конечно, тебе решать, хочешь ли ты знать об этом или нет.
Чарли опустил глаза.
– Спасибо, Миелвис, – проговорил он.
– Поговори с Филосом, – сказал Миелвис, широко улыбнувшись. – Он все объяснит лучше, чем кто бы то ни было. И он знает, где остановиться. А я не смогу – не в моих привычках удерживать важную информацию. Так что – к Филосу!
– Спасибо! – повторил Чарли. – Непременно.
Напоследок Миелвис, все так же широко улыбаясь, сказал:
– Природа, какой бы расточительной и избыточно разнообразной она ни была, неизменно следует одному важному принципу – она последовательна. И природа свято придерживается этого принципа – даже если для этого ей приходится творить чудеса.
– И все-таки это здорово, – говорит Джанетт, вернувшись из детской спальни. Она наливает две порции виски в стаканы с толстыми стенками – себе и мужу. – Здорово иметь таких соседей.
– Согласен, – кивает головой Херб.
– У нас так много общего!
Минуту подумав, Херб интересуется:
– Как провели вечер?
– Отлично, – отзывается Джанетт и, помолчав, говорит:
– Значит, история такая. Усвой и смотри не забудь. Ты семь недель корпел над презентацией для своих кондитеров, которые намерены торговать мороженым и всякими булочками.
– Вот как? Целых семь недель?
– И придумал для них слоган.
– Да быть не может! И как это меня угораздило?
– Помолчи! Слоган звучит так: «Попробуй укуси»!
Херб, ошеломленный, во все глаза смотрит на жену.
– Ничего себе! – наконец произносит он. – Да ты просто гений!
– Никакой я не гений. Я – мелкий воришка. Это Тилли придумала, случайно, а я присвоила. Надеюсь, она забудет, а я всем скажу, что ты корпел над этим слоганом семь недель.
– Умно! Думаю, сработает. Кстати, Смитти меня сегодня пригнул.
– Ты что, дал ему по носу?
– Типа того.
– А что случилось?
Херб рассказывает жене о телешоу, которое они смотрели, о том, как он высказал что-то наподобие похвалы, а оказалось, что шоу спонсирует конкурент Смитти.
– Да, это было глупо, – говорит Джанетт. – Хотя Смитти, конечно, гнус.
(Это их домашний сленг для всего гадкого, что есть на свете.)
– Я выкрутился, – успокаивает жену Херб.
– Все равно, неплохо было бы запастись хорошей бомбой. На всякий случай.
Херб смотрит в окно на лужайку, которая отделяет их дом от дома Смитти.
– Слишком близко, чтобы взрывать бомбу.
– Главное, чтобы они не узнали, кто их взорвал.
Херб качает головой.
– Но мы же реально не хотим их взрывать, – говорит он.
