Венок из белладонны - страница 16

Она так и не разобрала свои коробки с вещами. Как принесла их в выделенную ей комнату в общежитии для офицеров при управлении, так и оставила стоять. Она не горевала, что пришлось отказаться от предыдущей квартиры, но горевала, что пришлось переносить все вещи. Пусть и было сделано это посредством колдовства за считаные минуты, все же собирать эти вещи пришлось остаток минувшего вечера вручную.

Комната была тесной, но чистой и меблированной. На этаже таких с десяток, но все через одну пустые. В основном в служебном доме проживали лишь недавно поступившие на службу, еще не успевшие заработать на свое жилье. Но порой селились и такие, как Лана. Сама она уже в пятый раз угождала в этот казенный дом.

– Еще не съезжаешь? – неизменно спрашивала смотрительница, госпожа де Голь.

– Завтра вечером, – также неизменно отвечала Лана, проходя мимо.

В столовой кормили достойно, поддерживая силы офицеров. Был свой тренировочный зал, небольшая библиотека и даже общий холл, где можно коротать время с сослуживцами. В целом, для того, кто порой неделями пропадает на работе, неплохой вариант для проживания.

Лана собралась с духом и притянула к себе одну из коробок. На самом верху лежала фотография, измятая, рваная, не раз склеенная. Единственная и не дававшая забыть, как вообще-то выглядит семья Ланы.

А семья большая. Мама и папа, две бабушки и два деда, три старших брата, один младший, а еще одна старшая сестра-погодка. Из всех присутствующих на снимке, Лана была похожа лишь на одну из бабушек, у той тоже глаза цвета лаванды. Ни с кем из них, кроме бабушки Лимуэ, Лана не общалась. Да и то, если считать общением обмен письмами раз в месяц.

Они так и остались жить в Туманшете, городе Юго-Восточного края. Нравилось им там, это родовое гнездо. Из которого выперли черную ворону.

Лана отложила снимок с улыбающимися лицами. Среди поношенных рубашек завалялась пара книг, малахитовая пепельница, пустая бутылка коллекционного вина в миниатюре, резинки для волос и самодельная рогатка. Из нее в детстве Лана стреляла по яблокам.

Все желание разбирать остальные коробки улетучилось, как пары спирта на открытом воздухе. Едва на глаза попалась семейная фотография, как мозг начал набирать мыслительные обороты. Как только Лана добралась до дна коробки, разум заработал с удвоенной силой. Теперь все мысли свелись только к работе, к тому, что ее никак нельзя потерять.

Лана уже переступила двадцативосьмилетний рубеж и, вместе с этим, миновала точку невозврата в родной дом. В таком возрасте уже нельзя. Если ее не принимали дома с младенчества, то столь взрослую даму и вовсе попрут от порога.

Смахнув в сторону лезущую в глаза кудрявую прядь волос, Лана придвинула вторую коробку и выудила из нее книгу, содержащую перечень утерянных артефактов в алфавитном порядке. Как была в верхней одежде и тяжелых ботинках, так и завалилась на кровать поверх казенного одеяла. Углубиться в изучение материала ей помешал стук в дверь.

– Письмо из дома на Винном переулке для госпожи Ланъязы Солей.

Лана распахнула дверь. Сунула мальчишке-почтальону пару монет и, толкнув ногой дверь, принялась разрывать письмо, отписанное рукой Луки. Изучив содержимое, присвистнула.

– Да откуда ты только это берешь? – пробормотала она вслух.

Список приглашенных коллекционеров на закрытый клуб. Каким-то одним богам ведомым способом Лука смог добыть список в кратчайшие сроки. Поистине ей достался толковый напарник. Лана даже задумалась, а есть ли эти имена у Дешанеля? Ведь с этими данными работа становится в разы легче. Можно не ждать начала клуба, а уже приступить к работе. Правда, придется действовать осторожно, на свой страх и риск. Дешанель уже передал запрос на необходимые документы, да только те готовы будут в лучшем случае послезавтра. Бюрократия одинакова во все времена и во всех мирах.