Венок русалки - страница 2

На каждой улице есть магазины. Два из них относились к городу, и продукты возили исключительно оттуда. Два открыли местные предприниматели. Еще был небольшой ларек, который периодически переезжал то на одну улицу, то на другую.

Дальше по улице, рядом со школой детский сад и почта. Все это было в одном здании. Детский сад занимал одно крыло в два этажа, а почта другую сторону этого же здания. В общем, жить тут можно, только основная масса жителей ездила в город на работу. Потому что для всех вакансий не хватало, а если и устраивались, то заработная плата не совсем радовала.

Дом, в который направлялась Марина, находился на улице Липовая, прямо посередине, напротив местного фермерского магазина. Он всегда умилял своим изобилием продуктов. И не нужно было бегать далеко.

Подходя к калитке, она услышала, как лает собака. Видно учуяла запах хозяйки, которая не появлялась здесь почти два года. После смерти свекрови, Марина категорически отказывалась тут оставаться, а тем более приезжать. Уже больше ничего не держало. Зато остались животные, кошка Машка и собака Джесси.

Муж сюда приезжал иногда и оставался ночевать, за домом же надо смотреть, чтобы он совсем не развалился и все вещи, оставшиеся тут, не растащили. А вообще просили соседа, который приходил и кормил живность.

Зайдя во двор, на Марину сразу нахлынули воспоминания. Вот беседка, которую они с мужем делали, чтобы можно было вечерами сидеть с родными и друзьями, жарить шашлыки и культурно отдыхать. Большой длинный стол, с трех сторон лавки. Напротив, два мягких кресла, между ними широкий пенек. Его Максим специально туда поставил, чтобы можно было что-то складывать, типа маленького столика. Самодельные шторы из прочного прозрачного целлофана, зеленого цвета, чтобы можно было спрятаться от дождя, ветра или солнца. На земле лежала тротуарная плитка. Так было удобнее, нежели закатывать асфальт.

– Мяу. – Прозвучало где-то совсем рядом.

С кресла спрыгнула Машка, и побежала, навстречу, держа хвост трубой. Она сразу же начала ласкаться возле ног. Джесси радостно лаяла, поскуливая, и виляла хвостом.

– Ну, вот и я, – сказала Марина животным. – Ждали меня? Соскучились?

В небе опять громыхнуло и начало мелко моросить. Собака полезла в будку, а Машка побежала за ней к дому. Погода заметно ухудшилась.

Достав ключи в укромном месте, Марина открыла первую входную дверь, которая тут стояла с самых истоков зарождения дома. Жёлтая, старая, вся обшарпанная, она еле открывалась и часто заедала. Они редко ее закрывали на замок, но когда долго никто не жил, приходилось запирать, а ключи оставлять.

В нос ворвался запах старого, деревенского дома. Ничего не изменилось. Всё те же сени, стены которых покрыты побелкой, которая в некоторых местах уже полопалась и осыпалась. Из них вели три двери. Одна направо в сарай, где когда-то держали домашних животных, прямо, за дверью, был предбанник, а потом баня, налево вход во вторые сени с маленьким окошком и еще одна дверь, за которой сразу находилась большая кухня. Эта дверь была добротной, ее Максим привез из города и установил как основную. Именно ее всегда запирали не зависимо от того, был ли кто дома или нет.

Открыв дверь, Марина вошла на кухню, где все так же стоял большой диван, стол, газовая плита и сервант с посудой.

Поставив сумку на пол и сев на старый диван, воспоминания нахлынули разом. И как последний год проживания она ухаживала за больной свекровью, и как не спала ночами, когда она кричала в агонии. Как утром, не выспавшись, ехала на работу. Последний месяц перед ее смертью был тяжёлый и какой-то странный, даже можно сказать страшный. Она кричала, звала маму свою и просила ее забрать. Почти никого не узнавала. Марина проводила все свободное время возле ее кровати. В какой-то момент это все прекратилось и она, успокоившись, просто спала. А потом, не выходя из сна, умерла.