Я нервно сглотнул. Всё-таки не спаслись мы… Так, Венро, без паники! Примем бой вместе, хоть сгинем красиво!
Нет же… Подсказка? Думай, поправляй усы и мозги включай! По пунктам:
1) Кто оставил систему? Очевидно, конкурент Змея. На ум приходит только Кирос… Но, если бы Крылатый был заинтересован в наших персонах, все проблемы решились бы по щелчку пальцев! Значит, в их конфликте участвует третья сторона. Не столь могущественная, от чего прощупывает почву и незримо готовит проблемы Змею с Киросом… Получается, наш союзник не рассчитывает на ликвидацию Вольфа, скорее очерчивает границы собственных возможностей.
2) Что означает система уравнений? В третьей редакции моих с Хегосом трудов выводились элементы, включенные в здешние каракули. По сути, не имея доступа к магии, мы пытались вычислить условности для законов нашего мира… Но кто-то вывел другую формулу, пользуя наши. Она сильно завязана на эффекте от наблюдений и ожидания, а так же случайности. Допустим, не время критиковать нашего помощника! Как, вопрос, чертова система уравнений одолеет Вольфа? Надо ей в него запустить?! Или убить Синеглазого нудными лекциями?
3) Браслет. Вполне возможно, что формулу надо на нем ввести. Но тут ни кнопок, ни ещё чего… Одену, наверное, поможет. Кошачьи головы змей защелкнулись на хвостах, как бы пожирая их – занятный вариант замка.
Ровные, дисциплинированные шаги. Синеглазый вышел к нам, с печалью уставился на Сакроса. Во взгляде читалась как злость и жажда проучить зарвавшегося щенка, так и грусть от «Я тебя породил, я тебя и убью!» Да, Вольф же был учителем Сакроса. Ну или чем-то вроде наставника, командира…
– Долгожданная встреча для тебя, да? – Желтоглазый старался спрятать страх, но дрожь в коленях выдавала его. – По Кецурьё не скучаешь?
Жестоко… Ты ведь сам любил её. Делаешь вид, что даже тебе плевать, чтобы вывести противника из себя? Вряд ли это тот враг, с которым такой номер не сделает только хуже.
Пелена агрессии, окутывающая сознание в присутствии Синеглазого, смягчилась и проступили нотки отчаяния, некоей мольбы и отказом от реальности. Душевная боль заместила собой злобу противника, похоже, ослабив боевой дух… Так просто играть на его эмоциях? За горой мышц и свирепым взором скрывается чувственная натура? Забавно.
Щелчок спускового крючка и приглушенный звук выстрела добрались до меня раньше, чем картина происходящего. Помутнение сознания под действием Вольфа заставило пропустить момент, когда оперативник оказался за спиной Седого и уткнул ствол ему в затылок. Дальше лишь размытые брызги в пространстве, отображающие движения аномалов как на испорченной пленке… Мои глаза не способны разглядеть рывки и выпады, которые совершаются на запредельной скорости – ударные волны от прорванного звукового барьера пустили струйки крови из моих ушей, восприятие смешалось свето-шумовой кашей от контузии.
«Если в тебя стреляют, лучше всего не двигаться! Наверное, в тебя будет сложнее попасть?» – пронеслась старая шутка Меченого, когда в первой перестрелке я (на тот момент шкет 14-ти лет) застыл памятником на поле схватки.
Выхватив саблю, я махнул в случайном направлении, сбив кулак Вольфа в сторону. Даже царапины не оставил, кожа вот прямо из стали! Но хоть удар не превратил мне башню в треснувший чугунок, а только обжог руку и часть лица раскаленным потоком воздуха. Меченый, гуевка кривая, с того света ведь меня хранишь!
