Верь только сердцу - страница 2

2. Глава 2

Через неделю своего пребывания в этом доме, как бы ни хотелось ей отсюда уходить, но стало уже совестно пользоваться гостеприимством чужих людей. Поэтому она обратилась к экономке и главной горничной Ирине Аркадьевне с тем, что пора ей, Алёне, и честь знать, что она себя уже прекрасно и бодро чувствует и может уйти прямо сейчас.

- Вячеслав Вадимович сказал, что ты должна прожить здесь не менее двух недель. Его распоряжения в этом доме не обсуждают, а беспрекословно выполняют. Поэтому, Алёна, придётся тебе пожить здесь ещё как минимум с недельку. Тебя что-то не устраивает?

- Что вы? – удивилась Алёна. – Всё очень устраивает. Куда уж может быть лучше? Я просто не хочу быть вам обузой.

- Ты никому не мешаешь. Дом большой. Живи пока. Места всем хватает.

Ещё бы не хватало. Дом был солидный, двухэтажный, с цокольным этажом и с двумя широкими крылами, с огромным парадным входом с колоннами и двумя чёрными входами с торцов. Алёна даже не предполагала, что в Москве бывают такие дома. Думала, что это только за границей люди живут в особняках и вилах. У неё была в этом доме своя комната с телевизором, добротной мебелью и всем необходимым. Никогда в жизни у этой девушки не было собственной комнаты, поэтому она страшно радовалась, что вечером могла уединиться в ней, посмотреть фильм или читать до полуночи под светом настенного бра, лёжа в кровати, не боясь при этом никому помешать.

Алёна была совестливой девушкой и поэтому старалась честно отработать хлеб, что ела в этом доме. А ела она здесь не только то, что привыкла покупать в родном городке. Впервые в жизни она попробовала ананас, и ей очень понравился его терпкий вкус. Изведала плоды манго, кокосового ореха, шоколадного мусса и других деликатесов. Попробовала она и варёные креветки, которые так ужасно выглядят, но такие божественно вкусные. Нина Петровна оказалась большой мастерицей по части выпечки, а её треугольные пирожки из слоёного теста с капустой и мясом – выше всяких похвал. Девушка старательно переписывала в тетрадку рецепты, которыми с ней щедро делилась эта добрейшая женщина.

- Рецепты – рецептами, но надо всё пробовать делать своими руками. Ну-ка, давай, девочка, я буду говорить, а ты сама, своими ручками делай. Руки – они памятливые. Иной раз рецепт забудешь, что да как надо делать, а руки помнят и сами делают. Муку-то ложками не бухай, её просеивать надо, понемногу добавляя, воздухом насыщать, тогда и тесто будет воздушное, да пышное, – приговаривала она.

Однажды Вячеслав Вадимович неожиданно позвал её с собой покататься по Москве. То есть он ездил по делам, а Алёна сидела на заднем сиденье и с любопытством глазела в окна.

- Ты Москву видела? – спросил он её накануне перед этим.

- Не-а. Не успела. Я ведь приехала поздно вечером, почти ночью, пришлось сидеть на вокзале. А как стало чуть светать, я пошла гулять, невтерпёж было, наконец, увидеть Москву.

- В это время я тебя и накрыл своей тачкой, – догадался он.

- Ага. Я даже сообразить и почувствовать тогда ничего не успела. Просто – бац… и темнота!

- Что ж, попробую компенсировать твою несостоявшуюся прогулку по столице. Покажу тебе город. Завтра с утра поедем.

И вот теперь они ехали по шумным переполненным улицам столицы. К своему удивлению, Вячеслав Вадимович вскоре должен был сам себе признаться, что Алёна знает город и его историю куда лучше его самого. Она сама ему рассказывала и почему так названа улица, и как она называлась раньше, и что было вначале на этом месте. Она так и сыпала именами, историческими фактами и датами. Надо сказать, что рассказывала она очень интересно и эмоционально. Ему было любопытно узнать, почему «Китай-город» назвали именно так («и вовсе не в честь китайцев»), что означает выражение «Кричать на всю ивановскую», почему Лобное место на Красной площади назвали именно Лобным. Алёна даже дала прогноз близкому будущему города с точки зрения Нострадамуса («город на семи холмах погибнет»), с точки зрения учёных («Москва, в конце концов, провалится в пустоты, что образовались под ней») и с точки зрения ясновидящих («наступит эпоха золотого процветания»). Правда, реагировала она на всё очень уж непосредственно: