– Нет. Господи, когда ты стала такой подозрительной, - Кирилл вдруг улыбается и эта улыбка – настоящая. Легкая, едва заметная, но она есть. Мужчина наслаждается моими глупыми вопросами. – Домой, к себе. Туда, где ты живешь сейчас.
– И ты оставишь меня в покое потом?
– Покой понятие относительное. Я не буду тебя преследовать.
– Никаких попыток вернуть меня, запугать, шантажировать, предлагать новую сделку, находить…
– Нет. Ты возвращаешься к своим планам на жизнь, я возвращаюсь к своим. Договор?
– Договор.
Киваю, потому что Кирилл никогда не нарушал своё слово. Если обещал, то выполнял до конца, чего бы ему это ни стоило. В этом у него ещё осталась честь.
Вот только внутри что-то сжимается. Обхватывает сердце тугими ветвями, вонзает шипами. Так, что каждая клеточка замирает в напряжении. Противное чувство, от которого не получается избавиться.
Что я где-то пропустила подвох. И этой ночью ничего не закончится.
– И ста лет не прошло, - Кирилл выдыхает, когда я усаживаюсь на переднее сидение. – Видишь, ничего ужасного не случилось.
– Я подожду, чтобы убедиться.
В крайнем случае, у меня есть запасной вариант. Шаткий и ненадежный, но хоть что-то. Мой телефон у Алисы, она отследит, найдет меня. Если мобильник мужчина забрал бы, то вряд ли сейчас подумает о часах. И в больнице есть камеры, поймут, что мы не доехали.
Даже если шеф закроет на мою пропажу глаза, то подруга поднимет шум. Она не просто хирург в нашей больнице, но и племянница одного из соучредителей. Поэтому от неё просто так не отмахнуться.
Кирилл заводит машину, мягко трогается с места. Ведёт себя так, словно ничего не происходит. Тотальное спокойствие, которое по капле передается и мне. Дурацкая привычка.
Увидеть его и успокоиться. Понять, что всё хорошо, он не пострадал. Выбежать из дома, запрыгнуть в прогретый салон и рассматривать мужчину. Щетину, улыбку, взгляд. Как легко сжимает руль, как протягивает мне кофе или цветы…
Автоматизм, отработанный годами. Из года в год так было, пока не стало прошлым. Отношения ушли, а вот привычки остались. Воспоминания, которые сейчас оживают.
Притворялись мертвыми столько времени, а сейчас расцветают, стоило Кириллу вернуться. Как сорняки, которые ничем не вытравить, только ждать нового появления.
Мужчина включает обогрев, запуская в салон теплый воздух. Полностью скручивает музыку, оставляя нас в полной тишине. Только печка и ночной город гудят.
Я внимательно слежу за дорогой, за каждым поворотом. Мы действительно едем к больнице, не сворачивая, выбирая самый короткий маршрут.
Это удивляет. Облегчение вибрирует внутри, нарастает с каждой секундой. Только что-то другое прячется за ним, когтями царапая ребра. И я не могу понять, что именно происходит.
– Ты изменилась.
– А ты – нет.
– Буду считать, что это комплимент. Расслабься, мне больно смотреть насколько ты напряжена. Ты будто совсем меня не знаешь.
– Я знала тебя, когда… Неважно, забудь. Просто порази меня и сдержи слово. О большем я не прошу.
– Какие у тебя низкие запросы стали.
– Каратаев!
Не выдерживаю его издёвок, срываюсь. А мужчина только сильнее улыбается, видимо, получив то, чего хотел. Не могу его понять, потерялась в собственных страхах и ожидании.
Он ведет себя совсем по-другому, а в тоже время – тот самый Кирилл. Знакомый и чужой. Опасный и, вроде как, родной. И я не успеваю среагировать, увидеть тонкую грань, когда они меняются между собой. Когда его мальчишеская весёлость перерастает в хищный оскал.
