А сейчас пусть будет счастлива, спокойна, радостна. Кто знает, как у Юльке сложится дальнейшая жизнь, так пусть хоть детство будет безоблачным. А она, Вероника, стерпит все ради дочки. Только бы опять не уснуть, не отречься от того, что вошло в её жизнь.
…Из высоких узких дверей гимназии потянулись девчонки и парни, все в строгих костюмах, широких коротких галстуках. У большинства рюкзаки за плечами, у остальных дипломаты. Здесь нет толкучки в дверях, нет заливистых криков, как в обычной школе по окончании уроков, здесь никто от полноты чувств не треснет одноклассника портфелем по спине.
Каждого второго гимназиста ждет машина. Ребята по-взрослому прощаются друг с другом за руку, девчонки поднимают вверх руки: «Пока!»
– Папик! – к машине спешит Юлька. По лицу видно, что она рада видеть родителей вместе. – По какому случаю сбор? – спрашивает девочка и плюхается на переднее сиденье.
Костя бросает в урну недокуренную сигарету.
– Как мои дамы посмотрят на маленький пикник в районе Гусиного озера?
– Ура!!! – кричит Юлька. – Я там сто лет не была.
Сто лет по Юлькиному летоисчислению равны трем месяцам, и взрослые еще помнят три майских дня на озере с палаткой, костром, купанием и рыбалкой.
– Давай, папка в Evrospar заедем. Или вы уже купили все?
– Заедем, – согласился Костя. – А ты пока расскажи, как дела у тебя.
– Папик, не будь занудой! В кои веки собрались на природу, а ты про уроки меня будешь расспрашивать.
– Ты считаешь, что тебя нужно о парнях спрашивать.
– Можно, – пауза. – Но не нужно.
Они засмеялись. Юлька повернулась к матери, увидела её повлажневшие глаза и опухший нос.
– Ты что, плакала? – захлопала рыжими ресницами Юлька.
– Нет, – для убедительности Вероника шмыгнула носом. – Наверное, простыла.
– Правда? – дочка недоверчиво глядела на мать. – Или опять поссорились?
– Нет, не ссорились, – успокоила Вероника и снова шмыгнула носом. – И платок дома оставила.
– Держи мой, – Юлька полезла в боковой карманчик рюкзака. – Совсем чистый, не волнуйся.
– А я и не волнуюсь.
Остановились у двухэтажного стеклянного магазина.
– Пойдем, – скомандовал Костя. – Разрешаю тебе выбрать все, что пожелаешь.
– Отлично, Константин, – девочка шутливо шлепнула отца по плечу. – Мам, тебе что взять?
– Мне минералки и салат из индейки.
– А пирожное?
– Возьми на свое усмотрение, – разрешила Вероника.
– Тогда песочное.
Короткая юбочка в складку так и плясала вокруг ног Юльки, когда она, перепрыгивая через ступеньку, поднималась с отцом к огромным стеклянным дверям магазина, что-то торопливо говорила ему, размахивала руками. Совсем еще ребенок, подумала Вероника, и снова слезы подступили к глазам. Надо держать себя в руках. Все решено!
Вероника прикусила до боли губу и, чтобы отвлечься, стала рассматривать покупателей, что спешили в магазин или с полными сумками из магазина. Она давно уже не ходит с сумками по магазинам. Раз в неделю муж затаривался на рынке, а если надо купить чего по мелочи, то Юлька бегает без слов, тем более, что хороший магазинчик расположен рядом с их домом.
Вероника вдруг подумала, что в случае развода ей придется самой беспокоиться о продуктах, рассчитывать финансы, возможно, даже экономить. Но это в случае развода, а его, по всему видать, не предвидится.
В дверях показались Костя с Юлькой, неся каждый по большому пакету.
– Прикинь, – затараторила Юлька, – здесь еды на три дня хватит и не только на троих. Прощай моя талия!
