Под пристальным, ледяным взором полковника Саша сдался, опустил на секунду веки. Якушеву этой секунды хватило. Рыкнул по-звериному, коротко и зычно.
– Говори же!
– Я хочу жениться, – твёрдо, с долей суровости проговорил Саша.
Лицо Якушева посерело, брови съехались, собрав глубокие морщины на переносице. Он заходил по кабинету ещё яростнее.
– Ты думаешь, я с лёгкостью отпущу тебя на все четыре стороны? – время от времени Сергей Михайлович бросал на Сашу прожигающий насквозь взгляд. – Отпущу именно сейчас, когда счёт идёт на минуты? Думаешь, я ставку на Крутова делал? В Америку его прочил? Нет, Данилов, нет! Не справился Пашка, – с сожалением произнёс Якушев.
– Как так? – выдохнул Саша. – Мы же с ним вместе… Мы же год эти схемы по всему миру добывали, потом переделывали.
– Да, – мрачно ответил полковник. – А сейчас предстоит тебе одному вместе с зеленоградскими учёными доработать эту программу. Если не получится, тебе придётся ехать в Америку. Тебе, а не Крутову, – полковник медленно подошёл к Данилову, отечески заглянул в глаза, схватился ручищей за плечо. – Американцы на пятки наступают! Нам надо создать аппарат новейшего поколения5! И это надо сделать первыми!
Саша на мгновение поник, но, не желая подавать вида, криво улыбнулся. Якушев убрал руку и виновато опустил голову:
– О женитьбе пока не думай.
Саша кивнул и направился к выходу. Полковник окликнул:
– Санька, не переживай! Если сделаете схему для БПА6 дома, может статься, тебе не придётся ехать за кордон. Тогда и женишься, – впервые за беседу Якушев по-доброму улыбнулся и даже подмигнул Саше. – Только не забывай – все беды от баб.
Глава 5
Фестиваль накрылся
Последнее время Вере снились красочные и живые сны. Ей не снился Саша, но его присутствие она ощущала при каждом пробуждении. Протерев глаза, Вера потянулась медленно и осторожно, чтобы не прогнать тающие воспоминания видений. Нежно, еле притрагиваясь кончиками пальцев, провела по шее, спустилась к груди, к плоскому животу. Средним пальцем провела вокруг впалого пупка и потянулась ниже. Другой рукой тронула соски. От прикосновений через тонкую сорочку они затвердели и смотрели вверх, а внизу живота болезненно заныло. Вера убрала руки, борясь со стыдом и смеясь над собой, уткнулась лицом в подушку.
«Знал бы про это Сашка», – резко сев в постели, Вера снова потянулась, положив ладони на затылок, зевнула и растрепала густые волосы. Они рассыпались по обнажённым плечам, лаская их.
Вера взглянула на будильник, до его трезвона оставалось около тридцати минут.
После Таниного дня рождения, когда они с Сашей гуляли по ночной Москве, Вера просыпалась ни свет, ни заря, напевая романтичные песни, быстро собиралась и выскакивала из дому на встречу к нему. Саша уже ждал её у подъезда, провожал до МГУ, а после учебы встречал. За неделю они побывали во всех ближайших кафе от её дома. По вечерам ходили в кино или театр. Гуляли, ездили за город или мчались по пустому шоссе на автомобиле в неизвестном направлении, разговаривали, смеялись, слушали музыку.
Но их излюбленные места стали не дискотеки, весёлые клубы и рестораны, а парк Горького. Безлюдная лужайка, заросшая деревьями и кустами. Вера снимала сандалии и падала в весеннюю, душистую траву. Саша садился рядом, неотрывно смотрел на неё, медленно приближался и, сорвав травинку, проводил по её щеке. Щурясь от солнца, Вера смеялась, закрывала ладонями лицо, но Саша убирал их, нежно прикасаясь тёплыми пальцами, обнимал, находил губами её губы. И они забывались в долгом поцелуе.
