Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт - страница 18

Возникла только одна неожиданная помеха, когда в самолёте уже перед Москвой мой сосед понял, что в моих руках книга о Лондоне и начал излагать мне свое мнение об Англии. Он полагал, что именно Англия является наиболее культурной и ухоженной частью мира. А что касается США, то это только дикий Запад со многими проблемами, которые неизвестны в Англии. И, в первую очередь, это происходит потому, что англичане были первыми, кто осознал возможность экологической катастрофы нации ещё в XIX веке. Они предупредили её. Однако остров получил в этом деле только отсрочку потому, что экологический коллапс – это наше общее будущее, наша судьба. Я оплошно не согласиться с ним, и разговор вёлся до Москвы.

Большие мокрые хлопья снега и влажные сугробы в аэропорту Шереметьево не обещали лётной погоды, но это меня не волновало. Московская слякоть показалось мне лондонским туманом. Чиновничество ждало меня с нетерпением. В их жизни это был временный перерыв в монополии на превосходство, поскольку они получили приказ, отправить меня за рубеж невредимым и в срок. Они жаждали выдать мне заграничный паспорт и, кто бы мог подумать, валюту, фунты стерлингов. Черный Ворон, сегодня я не твой! Рыбка выскальзывала из большого-большого невода.

Обычно я стараюсь такси не брать, поскольку этот вид транспорта напоминает мне о моей безрассудной офицерской молодости с ее глупым желанием спешить, когда выпало свободное от службы время, так, как будто ты делаешь что-то в последний раз перед новой войной. Скорее, скорее! Мы должны успеть всё. С этой спешкой покончено. Теперь я планирую свои передвижения по разным делам без такси. Но в тот понедельник у меня была только половина дня для всех моих дел, необходимо было иметь некоторый запас времени. Учитывая это, я побежал по снежной каше к стоянке такси. Там уже ждали два кандидата в пассажиры, и мы скоро стартовали. В пути мои попутчики говорили о текущих событиях и нравах своего министерства, включая и разные неполадки в нём. Они буднично называли вещи своими именами.

«Куда идем?» – спросил водитель на въезде в город. « Площадь Ногина», – ответил один из попутчиков. «Я тоже», – сказал я, потому что мое министерство располагалось рядом с площадью. Попутчики переглянулись и замолчали. Они могли бы заиметь неприятности, если бы я был всего лишь клерком одного из многочисленных отделов ЦК, обитатели которого составляли около двадцати пяти процентов населения вокруг Старой площади, центра московской бюрократии. «Все дороги ведут в Рим, не так ли?» – добавил я, но ответа не последовало. Они игнорировали мою шутку и хранили демонстративное молчание до конца поездки.

Это меня не расстроило. Я был выше министерств и ЦК. Они оставались на берегу, а моя дорога вела меня в Лондон. Однако логика изложения моей истории не позволяет воздержаться от описания той роли, которую играл ЦК в определении допустимости поездки кого бы то ни было в мир капитализма. В моем случае ЦК одобрительно кивнул. Я думаю, вам будет интересно взглянуть на эту уникальную организацию моим взглядом, исходя из неопровержимого факта моего вызова в ЦК незадолго перед поездкой.

Итак, несколько слов о ЦК моей партии. Хотя, правильнее будет сказать, что это моя партия была принадлежностью ЦК, поскольку все члены партии в рамках дисциплины являлись собственностью ЦК. Но мой контакт с этой организацией перед поездкой показал, что её отдел выезда был обычным департаментом. Хотя, как и все, я знал, что ЦК являлся той силой, которая могла управлять как высшей бюрократией, так и местными князьками. Именно это и было по закону основной функцией всемогущего ЦК.