Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт - страница 38

Но оставим на короткое время нашу компанию в автомобиле, когда она въезжала в Лондон. Отвлечёмся, чтобы обсудить некоторые ставшие явными исключительные черты данного отчета. Сделаем краткий анализ методологии его выполнения и приемлемости его чтения. Традиционно для России мы исходим из презумпции виновности и автора.

Итак, мы даём последовательность реальных событий, как они имели место. По сути, события представляют собой фотографии, которые монтируются так, чтобы было интересно. Но они вовсе не определяются вкусами автора. Автор постоянно сравнивает новую для него реальность и ту повседневность, что он оставил у себя дома. Таким образом, его восприятие событий имеет многообразный характер. Поэтому, можно считать, что отчёт выполнен методом «ассоциативного зондирования». Возможно, такой подход для вас не подарок. Однако и Лондон также не был для меня простым подарочком. Поэтому я настаиваю на том, что, излагая этот путевой материал, имею право на свой собственный путь выборочного объединения двух противоположностей даже с некоторой долей субъективной несуразности. Прошу прощения, если этот путь заведёт нас слишком далеко от стереотипов.

Безусловно, Лондон удивил и заинтересовал меня его стилем жизни. Его аура повлияла на мое понимание идей, событий и людей, изменила некоторые мои представления и даже политические позиции. Поэтому Лондон и я соавторы отчёта. Он вдохновил меня представить те потери или то, что не было материализовано в Росси в качестве возможной модели, которая была бы сродни модели современной Англии. Лондон позволил мне понять, чего мы лишились по милости комиссаров-волков, в ходе их жестокого эксперимента с Россией. Да, Лондон мой вдохновитель, помощник и учитель. Это он привел меня к идее национальной экологии, которая гораздо важнее, чем экология леса или моря. Именно он побудил меня рассмотреть удивительную вещь в реестре атрибутов России: место русского мира в Красной книге исчезающих племён и народов.

Вы, конечно, знаете, что такой продукт, как отчёт, в смысле его пользы – это безнадежное дело. Это потерянные для заказчика деньги. Надо признать, что моим заказчиком был «Край родимый», который от моей отчётности ничего не потерял, хотя когда-то потратился на моё образование. Но, сказать по правде, я знаю одно имя среди многих имен уголков России, которые могут быть на равных сопоставимы с Лондоном. Это Ленинград, ныне Петербург. Однако сравнивать с ним автор будет и некоторые другие удивительные места. Вот так, с Лондоном, мы и будем делать этот отчёт.

Что касается Ленинграда, то нет никаких причин, чтобы включить его в красную книгу столиц, потому, что делать это уже поздно. Такой вывод не моя фантазия. Это опыт моего поколения. Ленинград помер, сменив имя и явив миру уродца с головой в классическом стиле и с телом безликих архитектурных объёмов, какой, где придётся. Этот городской регресс путём обезличивания его среды начался с 1917 года под мудрым руководством оккупантов. Нынче город и не дворянский Санкт-Петербург, и не Петроград, что породил февральское восстание, и даже не полный радости Ленинград-победитель. Это еще один город, который физически и особенно духовно являет собой жалкое подобие своему предшественнику, когда-то яркой столице империи.

Да, город живет, но теперь его жизнь не мощная симфония в исполнении профессионалов, это попурри самодеятельности многих пришельцев и гастролёров. Они заняли весь жилищный фонд старого города после смерти столицы. С 1917 года шёл непрерывный процесс исчезновения его хозяев и жителей, но было два этапа массового трагического исхода аборигенов. Первый был в начале русского Холокоста, во время красного террора, а второй произошёл в ходе завершающего уничтожения туземцев во время войны и блокады. Первый этап был этапом культурной деградации и обнищания города, а второй этап был этапом физической деградация города, его страшной безлюдности. Что касается изгнанных в эвакуацию, то их меньшинство по сравнению с погибшими. Их можно не принимать во внимание, поскольку их дети вернулись в город чужими для бывших родных пенат, а многие умелые работники не вернулись вообще, рассеявшись по бескрайним просторам страны. На этом последнем этапе произошла окончательная потеря старых традиций столицы и всех носителей этих традиций бывшего русского Лондона, Санкт-Петербурга-Петрограда.