– Возьми в дорогу, пригодится – Водяной протянул бутылку Веренее, не обращая внимания на домового.
– Я говорю – не до вина! – не унимался парень.
– Да что ты прилип, как пиявка! – возмутился Водяной. – Не вино – это вовсе, не вино! Говорю – пригодится! Вода это живая… Для себя держал… Ну ступайте! Только ступу здесь оставь, неловко будет по лесу-то с непривычки…
– А дорогу укажешь? Мы же не лесные жители.
– А вон Гаевка вас проводит. – Кивнул он на девчушку. – Сделай милость, проводи ты их к Дубу, чтоб не нервировал меня этот торопыга.
Девчушка встала с коряги и молча поклонившись отошла к молодым людям.
– Идти придётся по тропам звериным… Не забоитесь? – девчонка явно шутила. По всему видать, в лесу развлечений не много.
Они уже достаточно отошли в глубь леса от реки, когда Веренея спросила Гаевку:
– Мне показалось, или кто-то играет на свирели?
– Не показалось… Это дед тоскует… он всегда на своей дудочке играет, когда грустит.
– А есть повод для тоски?
– Как не быть? Он же с Лесавкой разругался. Сам виноват. Уж больно упрям стал. Она ему говорит: – Давай поженимся… А он говорит: – Зачем? И так не плохо… Она ему: – Весь лес смеётся… А он: – Это хорошо, когда у всех хорошее настроение. Ну она и ушла, хлопнув дверью. И на прощание сказала: – Выйду замуж за Полынь Поляновича, локти кусать будешь!
Вот теперь сидит уж третий день и дудит. Говорю: – Иди, повинись, помирись… Сидит, как пень столетний…
За разговором они вышли на поляну, откуда и увидели Лешего.
– Доброго здоровья! – поклонилась Веренея.
– И вам не хворать! – оторвавшись от своего занятия, хмуро ответил Леший.
– Дед, они к Великому Дубу собрались… – осторожно начала Гаевка.
– Эвон как!– крякнул в кулак Леший и посмотрел на Гриньшу. Парень опустил глаза, но напряжённая фигура выдавала в нём упрямство.
– Я смотрю, паря, отговаривать тебя бесполезно… Торопишься умереть?– старый Леший грустно глядел на юношу.
– Она этого стоит…
– Твоя душа рядом с ней все быстрее становится человечной… Ты отдаёшь свою жизнь… Ты это понимаешь?
– Я всё знаю… Это мой выбор! Мой путь! Я так решил! – С бычьим упрямством, горячо отвечал Гриньша. Он смотрел на старика исподлобья, всем своим видом показав своё намерение идти до конца.
-Хочешь стать для неё героем? А она знает на какие жертвы ты идёшь? Уверен, ты ей этого не сказал… А ты? – обратился он к Веренее, которая всё это время внимательно слушала их разговор. – Ты! Будешь-ли ты о нём заботится так же, как он заботится сейчас о тебе, когда он будет лежать в пелёнках?
Веренея не понимала причину такого к себе отношения со стороны этого милого старичка. Она немного растерялась и не сразу нашла, что ответить, и потому спросила:
– В каких пелёнках? Кто будет лежать? Он? – она посмотрела на Гриньшу, но тот молчал, всё так же глядя в землю.
– Он, милая, он… А как, ты думаешь, умирают домовые? – продолжал негодовать старик.
И на этот вопрос у Веренеи не было ответа. Она сочла за благо промолчать, а старик, откашлявшись, продолжил:
– В этот мир домовые приходят совсем древними стариками. Чем больше они идут ради вас, людей, на самопожертвования, тем моложе они становятся… Тем ближе к своей смерти… – старик смолк, грустно глянув на Гриньшу.
Веренея оторопела от такого откровения. Что она успела прочувствовать и подумать, может понять только тот, кто стоял перед таким открытием…
Сама не подозревала она до этого момента, как ей дорог этот…Человек?
