– Вилмер занимается рекламой. Для рекламы нужны модели.
– Логично. Но ты кого маньяком считаешь? Вилмера или его дочку? Или, по-твоему, у них семейный подряд? Семья маньяков – это что-то из страшилки, ты не находишь?
– Нахожу, – снова вздохнул Эриш, доставая сигареты.
– Расскажи лучше, что это были за случайные обстоятельства? Про мужа твоей новой подружки я помню. Что-то ещё?
– Я пошёл на эту самую фабрику, но дальше охраны не прошёл, – и Эриш рассказал брату об Одри и её супруге.
– А что если этот властелин змей и пауков тебя не послушается и подкинет нам с тобой парочку? – отозвался Юстас.
– Это будет последнее, что он сделает на свободе.
– Ты в террариуме никого не убил, я надеюсь?
– Почему я должен был там кого-то убить?
– Вдруг тебе не понравилось, как на тебя смотрит какой-нибудь паук?
– На меня смотрели тараканы.
– Там были тараканы?
– Огромные. Больше спичечного коробка. Ими как раз пауков и кормят.
– А я думал, их кормят Эришами.
Юстас получил от брата такой взгляд, что сразу исправился:
– Братец тукан погорячился, – сказал он с обезоруживающей улыбкой.
– Всё-таки я узнаю ещё что-нибудь про Вилмера и его дочь, – проговорил Эриш.
– Узнай. А я собираюсь шумно проставиться в «Ирбисе» и поехать в отпуск.
– А если не сработает?
– Тогда я отложу отпуск по какой-то очень важной причине. Например, по болезни улитки Марти, за которой я помогаю Тиму присматривать.
Оставив коллег догуливать за него, Юстас, не прощаясь, покинул «Ирбис» и, сев в свою машину, поехал в сторону дома. Весь вечер он снова пил лишь безалкогольное пиво, чтобы иметь возможность сесть за руль. Они так и не дождались третьего трупа, и Юстас решил, что это и к лучшему. Маньяк всё ещё продолжал свою охоту.
Эриш был где-то неподалёку, и Юстас надеялся на то, что всё если и случится сегодня вечером, то закончится очень быстро. За окнами авто начался мелкий дождь, и Эскот включил дворники. Он рассчитывал на то, что маньяк был привлекательной женщиной и завлекал молодых мужчин своим телом, и никак не ожидал того, что под колёса его машины ему буквально кинется подросток. Юстас успел затормозить и вышел из машины. Перед ним на дороге сидела девочка лет тринадцати и плакала.
– Что случилось? – спросил Эскот. – Кажется, я тебя не задел.
– Простите, пожалуйста, – всхлипнула девочка. – Я не хотела. То есть хотела, но… простите.
– Тебя кто-то обидел?
– Да, то есть нет.
– Я могу тебе помочь?
– Отвезите меня домой. Я хочу к маме, – и девочка зашлась в рыданиях.
– Хорошо, – кивнул Юстас. – Садись в машину, – и он подал ей руку. Девочка неуверенно протянула ему мокрую испачканную ладошку. Сев в его автомобиль, она тихо назвала свой домашний адрес.
– Спасибо, – добавила она.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Эскот.
– Брук.
– А меня Юстас. Что же ты делала на улице одна поздним вечером? Мама наверняка волнуется.
– Я была со своим парнем.
– У тебя уже есть парень?
– У меня уже нет парня, – Брук снова начала плакать.
– Это он тебя обидел?
– Не хочу про него говорить.
– Хорошо, не будем. Чем занимается твоя мама?
– Она бухгалтер.
– А папа?
– Папа ушёл от нас. Мы с мамой живём вдвоём.
Юстас помнил о том, что расслабляться нельзя никогда, даже когда рядом с тобой несчастный ребёнок, но он сам не понял, как вышло так, что, остановив машину на светофоре, он вдруг почувствовал лёгкий укол в шею и погрузился в сон.
Эриш следовал за машиной брата от самого модного дома. Когда разыгралась вся эта сцена с ребёнком, Эскот курил и наблюдал за происходящим, остановившись на первом повороте. А потом произошло то, чего Эриш никак не мог ожидать – его автомобиль вдруг занесло, и он едва сумел справиться с управлением, но всё-таки съехал с дороги и сбил стоявшую на тротуаре урну. Выругавшись на трёх языках сразу, Эскот вышел из машины и обнаружил, что сразу два колеса его авто были пробиты. А хуже всего было то, что он теперь представления не имел, куда уехал его брат.
