Все, почему-то сразу посмотрели на меня. Я сделала шаг назад и отрицательно замотала головой. Это не потому, что я не решительная или я стесняюсь. Нет. На самом деле я люблю рисовать и мне нравится лепить фигурки из пластилина. Но вот, глина… Может, оно конечно и интересно. Но это – не моё.
– А ты, Нина? – спросила Надежда.
Нина поправила очки, обхватила рюкзак с Марфой и тоже отказалась.
– А я, попробую, – бойко согласилась Геля. – Не знаю, как всем, а мне лично, интересно. И в конце концов, что зря я пёрлась в такую даль… А так, хоть будет потом, что вспомнить.
И она уверенно направилась к девушке. Та показала ей, куда присесть, и сама пристроилась рядом с ней на табурете.
– Хорошо, девочка, – подбодрила она её и стала готовить всё необходимое. – Как тебя зовут?
– Геля.
– А меня, Слава, – представилась она. – Теперь мы знакомы. Так что, ты меня можешь не стесняться. Будем общаться с тобой на равных.
– Хорошо, – сказала Геля. – Я и не стесняюсь.
– Вот и славно, – она рассмеялась. – Видишь, как забавно получилось. Слава сказала «славно».
После этих слов Гелино напряжение совсем исчезло, и она увлеченно сосредоточилась на процессе. Она с любопытством смотрела на вращающийся перед ней гончарный круг. Тем временем, Слава со знанием дела, отломила от большого комка глины, кусок поменьше и протянула его Геле. А затем, показала, как его размять и предложила окунуть, в стоящую рядом ванночку с водой.
– А теперь, положим его на круг, – сказала она.
Геля поднесла комок к центру диска. Но тот, выскользнул у неё из рук и жирным шлепком, прилепился к вращающейся поверхности. Она не успела ещё понять, как это произошло, как он закрутился и завертелся… А потом, перекосился на бок и начал оплывать, до тех пор – пока центробежная сила не разорвала его на части – и не разметала кусочки мокрой глины в разные стороны.
Нас обдало волной серых брызг, и я увидела, что все, кто стоял поблизости оказались с головы до ног в крошках мокрой глины и грязевых подтёках. Не избежали этой участи и Слава с Гелей. Белая праздничная рубаха девушки и Гелина чёрная толстовка, стали похожи на робы маляров из строительной бригады. Но никто из нас не проронил ни слова. Даже Ляля, чьей шляпе был нанесен урон, молча вынула из сумочки носовой платок – послюнявила его кончик – и словно, ничего особенного не случилось – промокнула белёсые капельки на своём лице – и как ни в чём не бывало, продолжила наблюдать за процессом.
– Вот тебе, бабушка и Юрьев день, – осуждающе сказала Марго, и покачала головой. – Ну, как же ты, девонька, так не осторожно…
– Да, уж, – высказался Вениамин. – Это тебе, не куличики, в песочнице лепить. Тут нужна особая ловкость и сноровка.
– Много ты понимаешь. Уф… – фыркнула Анфиса. – А-то ты не знаешь, что не у каждого сразу что-то получается. Ведь, не даром же говорят – что первый блин, комом.
– Вот-вот, – прыснула в лапу Милица. – Ты, как всегда, Анфиска. – прямо в точку. Да, блиночек-то у Гели получился – то, что надо.
– Да, хватит вам, ужшше, – прошипела Серпантина. – Не смущщщайте девочку. Сейчасссс, у нее вссссе получится.
Только Марфа никак не отреагировала на случившееся. Своё мнение, черепаха решила оставить при себе. Высунув красноухую голову из расстёгнутого рюкзака, она с безмятежностью буддийского монаха, созерцала происходящее. В то время, как взгляд из -под её полуприкрытых век, оставался с нами здесь – её сознание было запредельно далеко, за мириады световых лет отсюда – оно степенно покачивалось на волнах Океана Вечности и наблюдало за рождением сверхновых звёзд.
