Верхний слой бытия. Онтологические фрагменты - страница 9

Мы приобретаем цифровые расширения, своего рода дополненные личности. Виртуальные воплощения наших «Я» обзаводятся биографиями, контактами, привычками, накапливают цифровой капитал. То, что раньше было цифровым следом, становится полноценной сущностью.

В то же время физический мир насыщается цифровыми примесями и компонентами. Предметы обрастают датчиками и метками, города превращаются в проводников и сборщиков информации. Материя мира становится частью метавселенной.

Конвергенция порождает новую реальность – единую метасферу, в которой плоть и код, субъективное и объективное неразрывно сплетены. Мы превращаемся в гибридные существа, лавирующие в непрерывном потоке двуединой реальности. Одновременно мы теряем опору и точку отсчета, когда сущность реальности становится зыбкой и расплывчатой. Вот некоторые вопросы, которые ставит перед нами современность: кто мы и где пролегает граница «Я» в тотальном слиянии физического и виртуального? В каком из миров мы в большей степени укоренены? Где истинное выражение личности – в плоти или цифровом коде? Не растворяемся ли мы, распыляя свою сущность по множеству сфер и ипостасей?

Бесчисленные двойники, аватары и цифровые личности подрывают принцип единой неповторимой индивидуальности – ключевого элемента человеческого существования. Мы множимся, дробимся, фрагментируемся на бесконечное число оцифрованных отражений. Каждое из них потенциально является нами, но в то же время безнадежно отличается от изначальной целостности «Я».

Личность в постсовременности утрачивает монолитность и превращается в конгломерат параллельных потоков опыта, рассредоточенных между материальным и информационным мирами. Наши виртуальные клоны пожинают плоды цифрового всемогущества, но рискуют обратиться в пустые призрачные симулякры. Физические же воплощения погружены в непреложную реальность, но зависят от надстройки цифрового мира.

В этом смешении реальностей, взаимном обмене сущностями мы неизбежно теряем себя. Человек, не имеющий ясной онтологической определенности, со всех сторон подвергается эрозии личностного ядра. Мы больше не знаем, где реальны, а где симуляция…

Традиционная онтология опиралась на допущение, что реальность сводится к физическому миру элементарных частиц, энергии и пространства-времени. Цифровые объекты и информационные структуры рассматривались как символические репрезентации или описания этой первичной физической реальности.

Однако распространение компьютеров и развитие цифровых технологий бросают вызов устоявшимся взглядам. Виртуальные реальности, созданные из программного кода и информации, обретают убедительные и самодостаточные формы существования. Искусственные миры, порождаемые на матрицах данных, демонстрируют онтологическую инерцию и поведенческие законы, не требующие привязки к физическим референтам.

В век постчеловеческого цифрового перехода нам пора признать особую форму бытия, которой обладают цифровые сущности и виртуальные реальности. Их объекты – не просто бессмысленные наборы битов и набор команд, но самостоятельные онтологические единицы, способные к самостоятельной эволюции и образованию независимых причинно-следственных цепочек.

На физическом уровне цифровые структуры действительно подчиняются законам микроэлектроники и вычислительных процессов. Однако их внутренняя формальная архитектура, информационная организация и операциональные правила задают совершенно новые онтологические режимы существования. Фундаментальные законы, определяющие развитие виртуальных реальностей и искусственных миров, порождаются не физикой, а программной архитектурой, математическими и логическими конструкциями, заложенными в их фундамент. Однажды осуществив переход в цифровую онтологию, эти сущности уже не требуют постоянной привязки к физическому базису.