– Спасибо, я уж как-нибудь на суше. Привык, знаете ли, к деревьям…
– Тогда удачи! – начальник склада упаковал мушкет в кожаный чехол, к чехлу приложил увесистую коробку с патронами. – Если будут замечания, приходите. Своему всегда рады помочь. Я ведь тоже когда-то этим баловался. Пока не брякнулся после накрытия с дерева. Нога – вдрызг, пара ребрышек наружу выскочила – в общем видок был аховый. Спасибо друзьям эскулапам – вытащили… Кстати, про конверсию с мораторием ничего не слышали?
Петр покачал головой.
– Ну и ладно. Может, просто слухи… – Прощаясь, кладовщик крепко стиснул ладонь Петра, еще раз от души пожелал удачи.
– Главное, не вешайте нос и не забывайте: без нас все пойдет прахом. «Серебристые» и прочая мелюзга погоды не делают, этот мир держится исключительно на таких, как вы.
***
К вечеру Петр узнал, что погибли два знакомых верхолаза – Маячок и Ярослав. Оба в один день. Все получилось до обидного просто – почти как у него, только с летальным исходом. В самку опять выстрелил кто-то из «серебристых». Ярослав с Маячком не успели даже поднять луков. По неписанным правилам более честно было выпускать вперед охотников на самцов, да только «серебристые» знали, что начинается после. Обозленные гамоны, бывало, цепляли случайной волной всех подряд, сшибая амо на землю словно перезревшие плоды. Разумеется, «серебристых» подобная перспектива не прельщала. А потому сплошь и рядом они норовили опередить охотников на самцов. Самка гамонов практически никогда не отвечала телепатическими атаками. Да и хватало ей как правило одного-единственного заряда, как в старые добрые времена. А потому не водилось у стрелков дружбы. Уже давным-давно.
Виктор, седой ветеран с сильными руками, сосед и приятель Петра, рассказал, что около часа назад в кабачке отметелили компанию «серебристых». Может, и не тех, которых следовало, но так ли уж это важно? «Серебристые – они и есть серебристые!..» Даже посланники архишефа не сразу успокоили драчунов. Страсти накалились до предела. Кто-то даже сгоряча предложил бастовать, требовать пересмотра первого закона. А до тех пор не охотиться. Вообще.
– На это разрешения не дадут, – возразил Петр. – Очень уж круто.
– Вот, чудак-человек! На то она и забастовка, чтобы не спрашивать разрешения. Глядишь, и к закону небесные власти более пристально присмотрятся. – Виктор приложил к уху свой любимый трофей – раковину из Эгейского моря, словно услышав нечто доброе и умное, удовлетворенно кивнул, взмахом подозвал официанта. Спустя пару мгновений тот уже ставил на столик пузатую амфору с медовухой. Два хрустальных бокала, вазочку с горкой крапчатых акрид.
– Но ведь это первый закон! Охота на гамонов – почетный долг и обязанность каждого совершеннолетнего амо… – Петр в сомнении покачал головой. – Кто такое осмелится пересматривать?
– Ясно, что никто. Но наверняка призадумаются над сложившейся ситуацией. – Виктор налил из амфоры, первый отхлебнул. – У-ух! И вкусно, и крепко? Это вам не земное бродилово!
– Вкусно, – согласился Петр. От первого же глотка в голове у него приятно зашумело. Даже боль в груди чуть поутихла. Он с удовольствием огляделся. Этот кабачок ему всегда нравился. Уютный, чуть покоящийся на солидном облаке седьмого уровня, музыки и света – всего в меру. При желании он мог и раскачиваться с положенной для подобных заведений амплитудой, скорее усыпляя, нежели кружа голову. Симпатичный голубоглазый тапер ласкал пальчиками бело-черные зубья клавесина, ему вторил на лютне пристроившийся в углу подросток. Играли, надо признать, неплохо. Негромко и мягко, что преимущественно и любили жители Занебесья. Внешняя музыка не должна заглушать внутренней. Иначе это уже не музыка.
