– Почему ты не сказал, что пора подкормиться?
Он промолчал и приобнял меня со спины.
– Я знаю, сколько сил отбирает восстановление Аклис. И ты почти все время занята некромансерскими делами.
«Занята» было преувеличением. Бо́льшую часть времени я проводила, отвлекаясь от назойливых мыслей. Я старалась не общаться с Ратбоуном, а Аклис не особенно желала меня видеть. Мы встречались два раза в неделю, чтобы я подпитала ее тело магией.
В словах Ратбоуна не звучало упрека, он ничего от меня не требовал. Даже поддержания собственной жизни.
Я коснулась ладонью его щеки и направила в него струйку золотистой магии. За последние месяцы это стало так же легко, как дышать. Кожа под моими пальцами потеплела, и я остановилась.
Стоило мне убрать руку, как закружилась голова.
Ратбоун поймал меня и озабоченно погладил по волосам.
– Что такое? Слишком много дала?
– Н-нет… Должно быть, устала, – пробормотала я.
Мне захотелось сесть прямо на холодную землю, но Ратбоун уговорил меня вернуться в замок. В прихожей стоял знакомый букет, который подкармливали магией, и оттого он никогда не увядал. Дело рук Джозетты, несомненно.
В тепле замка мне стало лучше, и я уже могла идти без помощи Ратбоуна. Но в животе громко заурчало, поэтому он проводил меня обратно в столовую. Скатерть уже сняли, пустой стол начистили воском. Солнце окончательно село, и в ту же минуту во всех коридорах замка загорелись светильники.
Я отправилась на кухню в поисках еды, но замерла, как только вошла. Ратбоун чуть не врезался мне в спину.
– Эм… Я вас оставлю, – тактично сказал он.
На кухонной столешнице сидела Аклис Утерра и руками поедала огромный кусок торта. Она жевала и глотала так быстро, словно впервые дорвалась до выпечки. Я шаркнула ногой по полу, и подруга резко повернулась.
– П-прости, это так вкушно! Впервые за долгое время хочется куфать, – сказала она с набитым ртом.
– А тарелку с вилкой не судьба достать? – усмехнулась я и открыла дверцу шкафчика.
– Я как-то… и не подумала даже.
Широкая улыбка завладела моими губами. Приятно слушать, как Аклис общается полными предложениями. Когда она только вернулась из мира мертвых, подруга напоминала робота: смотрела в одну точку, говорила обрывками и раздражалась от любой мелочи. Мучительно медленно она становилась похожа на человека.
Прямо как Ратбоун в Меридиане.
Я вручила Аклис посуду, она послушно переложила кусок торта на блюдце, но взялась за вилку грязной рукой.
– Кто из нас теперь олененок? – улыбнулась я.
– Я напоминаю животное, которое лишь учиться ходить? – спросила Аклис и тяжело вздохнула.
В каком-то смысле так и было.
– Нет, ты просто стала такой же милой. И тебя хочется затискать!
Аклис прыснула, и на душе у меня вдруг стало невероятно хорошо.
– Мне кажется, пора принять дозу магии. Этот торт совершенно не помогает утолить голод, – заметила она.
Неудивительно. Ратбоун рассказывал, что человеческая еда ничего не дает бледнокровкам. Она в принципе не усваивается, хотя и имеет вкус. Съеденный кусок торта позже пройдет по пищеварительной системе Аклис, но выйдет, уж простите, с другого конца практически в неизменном виде.
– Именно поэтому Ратбоун советует ничего не есть, только пить, – напомнила ей я.
Подруга кивнула и слезла со столешницы. Синяки под ее глазами потемнели с нашей последней встречи. Кожа походила на рисовую бумагу, а бирюзовые вены выпучились от усталости.
