Верить или знать? - страница 56

) и исторический материализм (истмат) нас учат, что знания человечества действительно относительны. С одной стороны – еще малы, с другой – огромны. Они постоянно расширяются. И они верны, так как непрерывно подтверждаются опытом. И они же непрерывно уточняются. Заметьте: наши знания не опровергаются, а уточняются. Именно таково и отношение теории Эйнштейна к теории Ньютона. При наших обыденных в земной жизни скоростях перемещения, с которыми только и оперировало человечество в течение двухсот пятидесяти лет со времен Ньютона до Эйнштейна, все формулы классической механики работали прекрасно. При скоростях материальных тел или полей соизмеримых, тем более, приближающихся к скорости света, эти формулы становятся приближенными или даже неверными, в них необходимо добавлять релятивистские поправки. Т. е. формулы Ньютона входят составной частью в более общие (и более точные) формулы Эйнштейна. Всего лишь! Вполне возможно (и даже наиболее вероятно), что при введении единой теории поля формулы Эйнштейна войдут составной частью в более общую какую-то иную формулу. Но для известных на сегодня областей применения, они верны. И для этих областей останутся верны и в будущем.

Верующим людям кажется, что отказ от того или иного научного представления свидетельствует о недостоверности человеческих знаний. Действительно, ученые отказываются нередко от прежних теорий, но лишь тогда, когда они получают возможность еще ближе подойти к истине. И самое главное заключается в том, что они не могли бы сделать этого очередного шага без помощи тех самых представлений, от которых теперь отказываются. Развитие науки напоминает подъем по лестнице, ступенька за ступенькой. Можно иногда перескочить через одну, две ступеньки, можно задержаться на одной из них, но, прежде чем добраться до верхней, так или иначе придется подниматься по ступенькам. Если бы наука никогда не пересматривала своих положений, она не двигалась бы вперед, и мы до сих пор, как и сочинители библейских сказок, считали бы Землю центром мироздания, центром Вселенной, обогревались пламенем костров, одевались бы в звериные шкуры. Не было бы у нас ни атомной энергии, ни радиотехники, ни ракет, ни искусственных спутников Земли. Наука смело отметает устаревшие, обветшалые представления, открывает новые законы и закономерности. Это и позволяет человеку подчинять себе все новые и новые силы природы, ставить их себе на службу. Ничего этого религия с ее «боговдохновенными» абсолютными истинами дать человеку не может. С этим должен согласиться и самый упертый религиозный фанатик. Научные положения ясны, недвусмысленны и в своих практических приложениях доступны пониманию каждого человека. Даже такие отвлеченные и абстрактные области современной науки, как теоретическая физика, не могут не пользоваться полным доверием людей, ставших свидетелями овладения атомной энергией, создания электростанций и атомных реакторов. Все реально. Все не только на словах, но и на деле. Вот так бы уметь и поступать современным политикам!

А религия? Сегодня ее защитники уже не в силах оспаривать научные данные об устройстве мира. Но, по существу, они основываются все на тех же поросших мхом догмах, обветшалых утверждениях, содержащихся в «священных» писаниях, составленных много веков назад и отражающих наивные представления наших предков об окружающем мире. Задумайтесь, почему религиозные истины всегда туманны, двусмысленны и допускают всевозможные истолкования? Легко догадаться, что иными они и быть не могут, иначе их ошибочность и несостоятельность немедленно стали бы совершенно очевидными. Побольше тумана и легко увиливать от тех или иных конкретных обвинений и разоблачений. Мол, не так толкуете священное писание, попробуйте иначе. Так поступали и поступают все ловкие мошенники. И не случайно всякое сомнение в справедливости религиозных догм объявляется грехом.