– Ну что, попалась?
Юля уже поняла, что на помощь никто не придет. И Алька щадить ее не станет. Значит, нужно драться. Но как?.. Она провела взглядом по земле и заметила палку. Нагнулась, взяла ее и чуть не расплакалась, когда поняла, что это всего лишь тонкая ветка. Но разогнуться она не успела. Алька ударила ее ногой и попала в лицо.
– На тебе, сука!
Падая на живот, Юля закрыла рукой разбитый нос. И когда упала на землю, закрыла лицо. Пусть Алька бьет ее по спине, по ногам, только лицо пусть не трогает. Но Алька все норовила ударить ногой в голову. И била.
Юля уже чувствовала, что теряет сознание, когда кто-то схватил и оттащил от нее Альку.
– Что ж ты, гадина, вытворяешь? – возмущенно прозвучал мужской голос.
Юля оторвала голову от земли, посмотрела в сторону, откуда пришло спасение, и увидела мужчину в милицейской форме. Он держал Альку, обхватив ее двумя руками, а она дрыгалась, пытаясь вырываться. А Юле помог подняться второй милиционер, молодой парень с раскосыми глазами и пышными усами.
– Заявление писать будем? – спросил он, рассматривая Юлю.
– Какое заявление? – заорала Алька. – Это я заявление писать буду! Эта сука меня обокрала!
– Обокрала?! – Мужчина, который держал ее, разжал руки.
– Да весь автобус подтвердит! Все видели, как она там по карманам шарилась!
– Разберемся!
Через полчаса Юлю закрывали в одну камеру с решетчатой дверью, а Альку в другую, по соседству. И никому не было дела до ее распухшего носа.
А еще через час ее повели на допрос. Юлю лихорадило от страха и волнения. Она же не преступница, тогда почему ее держат в тюремной камере и водят под конвоем? Осталось только наручники на нее надеть.
Ее привели в кабинет, в котором хозяйничала немолодая, крупнотелая женщина с жидкими обесцвеченными волосами. И капитанскими погонами на форменной куртке. Женщина неторопливо стучала по клавишам печатной машинки. Юлю она скорее услышала, чем увидела. И кивком головы показала на свободный стул перед своим столом.
– Рассказывай, – сказала она, не отрывая глаз от книги, с которой перепечатывала.
– Что рассказывать? – не поняла Юля.
– Кого ты там обворовала?
– Никого я не обворовывала.
– А кошелек у пассажира кто вытащил?
– У какого пассажира? Алька все врет!
– Врет?! – Сомнение в голосе капитана не просто прозвучало, оно простонало.
Наконец она оторвала взгляд от книги и воинственно глянула на Юлю. Но, рассмотрев ее, нахмурила брови. И даже растерянно моргнула.
– Это ты кошелек вытащила? – в недоумении спросила она.
– Я не вытаскивала кошелек! – голосом, срывающимся на истерику, сказала Юля.
– А что делала?
– Ничего! Мужик на меня в автобусе навалился, а я его оттолкнула. Он пьяный был, от него воняло…
– Воняло?
– Я его оттолкнула, а он стал кричать, что я к нему в карман полезла. И Алька кричать стала.
– Алька? – Женщина добродушно улыбалась, глядя на Юлю.
– Алька. Она ко мне еще со школы цепляется.
– Почему?
– Потому что я из города приехала. К бабушке.
– Из города, говоришь?.. Видела я твою Альку. Ты красивая, а она – нет. Вот она к тебе и цепляется… А ты чего дрожишь? Холодно?
– Ну, да.
– Понимаю.
Женщина повернулась, включила электрочайник, который стоял у нее за столом на тумбочке.
– Заявление писать будешь?
– На кого, на Альку?
– Ну, не на меня же.
– А за что?
– А разве она тебя не била? Статью за хулиганство у нас никто не отменял.
– А если не буду писать?
– Тогда мы твою Альку выпустим. И тебя вместе с ней. А в следующий раз она тебя убьет.
