Хочу отметить одну очень важную черту характера отца. Он очень дорожил дружбой. У него было много друзей – не только из мира музыки, но и среди людей совершенно разных профессий. Для него не имели значения ни социальный статус, ни политические убеждения, ни национальная принадлежность. Наиболее близкими были его друзья-композиторы из армянской «могучей кучки», кинорежиссер Генрих Оганесян (прекрасный человек и большой юморист; их совместные истории до сих пор вспоминают и пересказывают) с кинорежиссерами Юрием Ерзинкяном, Лаэртом Вагаршяном, Нерсесом Оганесяном отец совместно работал, писал музыку к их кинофильмам. Любимым партнёром и вечным соперником по игре в нарды был чемпион мира по шахматам Тигран Петросян. Крепкая дружба связывала его с художником Арменом Вартаняном, с композитором и соавтором Меликом Мависакаляном, с грузинским композитором Георгием (Гией) Канчели (папа даже был крёстным отцом его супруги), полковником милиции Эдуард Магаковым, строителем Каро, академиком РАН Левоном Пирузяном и многими другими интересными людьми.
Левон Пирузян вспоминал, что как-то пригласил Арно на хаш к академику Николаю Ениколопову. Отец долго отказывался, считая неудобным визит к незнакомому человеку. Пирузяну все же удалось уговорить Арно поехать с ним, ссылаясь на то, что там будет много общих знакомых.
Они поднялись на лифте и позвонили в дверь. Каково же было удивление отца, когда дверь им открыл его друг Коля, с которым после войны они жили в общежитии Дома культуры Армении! Обнялись, сели за стол. Тут папа на ухо решил поинтересоваться у своего друга, кто из присутствующих тот самый академик Ениколопов: «Покажи мне его».
«Это я», – отвечает академик.
Когда в 1991 году мы проводили вечер памяти, посвященный 70-летию отца, в посольстве Армении в Москве, Николай Сергеевич Ениколопов вспомнил этот курьезный случай и с любовью говорил о своем друге теплые слова.
В документальном фильме об Арно Бабаджаняне (1984 год), Армен Борисович Джигарханян рассказывал, как он однажды приехал к отцу в Дилижан и вместе они провели целый день, делая шашлыки, рассказывая анекдоты, играя в нарды… Ему очень захотелось узнать, как Арно пишет музыку. Думал, что тот будет очень сложно объяснять про муки творчества, вдохновение… А ответ оказался очень простым: «Слышу», и еще по-армянски добавил: «Лсум эм». Я понял, говорил Армен Борисович, что в этой кажущейся простоте и кроется его огромный мир ощущений, переживаний, дарованный Всевышним.
Когда я говорю о друзьях отца, вспоминается 2001 год, когда мы «Фестивалями музыки Арно Бабаджаняна» в Москве и Ереване отмечали его 80-летие. На фестиваль в Ереване я пригласил Иосифа Кобзона. Не было ни одного вечера, концерта, посвященного отцу, в котором он не принимал бы участие. Даже на юбилейных концертах в Ереване в 1981 году, еще при жизни отца, Иосиф Давидович был единственным артистом, кого Арно Арутюнович пригласил из Москвы. Он обещал приехать в Ереван, но тяжело заболел. Мы очень ждали его и поэтому сильно расстроились. Какова же была наша радость, когда из его офиса сообщили, что он выздоровел и прилетит!
В день концерта мы встречали его у трапа самолета. Я спросил, как ему будет удобно: сначала в гостиницу, потом на репетицию или наоборот. «Сначала поедем к Арно», – ответил Иосиф. Купив по дороге цветы, мы отправились на кладбище, где похоронен отец. Когда журналисты спрашивали Иосифа Давидовича, как он после такой тяжелой болезни смог приехать, чтобы выступить на юбилее Бабаджаняна, Кобзон ответил: «Ради своего друга Арно я готов петь даже на Луне».
