И снова Антуан не понял свою реакцию на эти последние слова и тем более смех Пита.
– Да, смешно, – настороженно сощурился Антуан, – Но да я не думаю, что блестящий кавалер де Ригори найдет возможным называть другом человека, к которому считает ниже своего достоинства обращаться на Вы.
Пит не принял вызов, ответ его оказался неожиданно прямым:
– Расскажи родителям правду о Рунде, дай матери возможность оплакать Эжена, и я начну тебя уважать… Уже на расстоянии. Так как в этом случае я должен буду вернуться к герцогу с известием о том, что «рыбка сорвалась с крючка».
– Значит выбор таков… – Антуан прошёлся к окну и обратно. Сейчас для него было очевидным только одно – он не может позволить этому шантажисту оставаться в родительском доме. Что же делать? Выставить его силой? Убить?..
– Следуй за мной, раз должен! – приказал Антуан Питу и стремительно направился к выходу из замка. И снова он не сомневался, что Пит не отстанет, и снова не ошибся.
Антуан проследил, чтобы гостю вернули его шпагу, коня, сам вооружился, и взлетев в седло, повёл ненавистного праиэра прочь от замка, подальше от любопытных глаз, как можно дальше… Графиня наблюдала за их отъездом из окна своей комнаты. Мелькнувшая было мысль, что они уезжают, тут же была возмущенно изгнана. Нет, Антуан не уехал бы, не простившись.
Наконец они оказались на берегу Луры. Здесь река делала петлю и образовывала песчаную косу. Песок так плотно слежался, что даже копыта коней почти не оставляли следов. Тихо. Ни души. Плакучие ивы заслонили реку от любопытных полей, но, казалось, даже они отвернулись, не желая быть свидетелями задуманного молодым графом поединка.
Антуан соскочил с коня, ловко в считанные секунды привязал поводья к коряге и развернулся к Питу. Тот, оставаясь в седле, хмуро наблюдал за этой суетой. Широкие поля действительно превосходной черной шляпы с белоснежным богатым страусовым пером, оттеняли, но не заслоняли его лицо.
– Говоришь, ты хорош во владении шпагой? Так давай проверим. Я готов замарать руки, – едва ли не закричал Антуан.
Это предложение очень не понравилось Питу. Он усмехнулся, неторопливо сошёл с коня, неторопливо привязал его к другому концу той же коряги, неторопливо развернулся. Эта неторопливость начинала бесить Антуана. Он уже скинул плащ, шляпу, камзол, обнажил шпагу и нетерпеливо ожидал, когда же и его противник выйдет на исходную. Но Пит не спешил. Он подарил Антуану долгий печальный взгляд и направился к реке. Поняв, что вызов не принят, Антуан не выдержал:
– Бери шпагу! Шакал! Сейчас же бери!!!
Но Пит не ответил. Он присел у кромки воды, снял перчатку, опустил в воду руку и даже прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Всем своим видом Пит демонстрировал полное равнодушие к призывам Антуана, словно то был всего лишь щебет какой-то нервной птахи. Если брианец собирался таким образом окончательно доконать молодого Лагана, он выбрал правильную тактику, потому что Антуан в самом деле начал терять голову от возмущения. Он стремительно подошёл к врагу и рывком развернул того к себе, при этом Пит едва не опрокинулся в реку. Что ж, ему пришлось-таки выпрямиться и развернуться.
– Ты будешь со мой драться! Здесь и сейчас! – тут же зарычал ему в лицо Антуан.
Пит сощурился и ответил лишь через пару секунд:
– Антуан де Валеньи граф де Лаган желает драться с шакалом герцога Бетенгтона?
