– О…Если бы ты был прав…
– Сударь, не позволите ли вы и мне задать вопрос? – вдруг решился дворецкий.
Антуан поднял глаза на хранителя этого дома и прочёл на его лице такое неподдельное любопытство, что в сердце снова затеплилась надежда. Юноша согласно кивнул, и даже ободряюще улыбнулся.
– Ваше Сиятельство, простите мне мою смелость, но… Нет ли у вас брата близнеца? – задал свой вопрос дворецкий, и сам же испугался такой своей дерзости.
Но кары за такой проступок не последовало. Напротив, Антуан тут же встрепенулся и даже подался ближе:
– Да! Есть!
– Да?! Ох, – слуга неподдельно обрадовался такой реакции знатного гостя, – В нашей стране, говорить о близнецах в отношении представителей голубой крови дело очень рискованное. Тем более, что… ваше сходство такое сильное… Такие похожие лица, да ещё и совершенно чисты! Ни тебе шрамов, ни клейма… Признаться, поднять эту тему в присутствии вашего отца я не отважился…
– Прошу, не отвлекайся! – Антуан даже схватил его за руку, – Мой брат. Получается, он появлялся здесь?! Когда? – от радости молодой граф едва находил силы оставаться на своем месте: «Жан показался здесь! Какая удача!!!»
Дворецкий смущённо улыбнулся.
– Признаться, это было… странно… Я помню человека с вашим лицом, но в другой очень бедной одежде. Он был представлен госпоже Анне как… да, помню, как Виктор Ровиньоль. Он был при бароне Парадессе, когда тот вторгся в этот дом, уже скоро месяц назад…
Сердце Антуана оборвалось. Мимо! Да, ему ведь рассказывали о том визите Эжена в замок Шероль, о том, как он, назвавшись Виктором, познакомился с Анной, как потом спас Марианну из лап опекуна… Да, этот злосчастный тайный ход по анфиладам дворца Шероль, ход, который он, Антуан, должен был бы знать, будь он настоящим Эженом!.. Такое разочарование! Антуан и не попытался скрыть вздох досады:
– А после того раза? Тебе ещё доводилось видеть моего брата?! – всё-таки уточнил он уже почти без всякой надежды.
– Да, один раз, через дней пять после того визита, я встречался с Геньи, передавал ему кое-что из провизии для его гостей. С ним был ваш брат, только Геньи называл его Жаном. Тогда тоже не было возможности познакомиться с ним… Краткая была встреча.
– А ещё?! Ещё бывали встречи? – на этот раз Антуан снова рискнул допустить надежду ближе к сердцу.
Пьер задумался ненадолго и:
– Нет, сударь. Больше я его не встречал. Вы позволите узнать, как всё-таки зовут вашего брата?
«Значит всё-таки это была не улыбка, а усмешка судьбы!» – и Антуан разочарованно провёл рукой по лицу:
– Что? Ты хочешь знать имя? Но… Это были разные люди. Первый – Эжен де Лорн, второй – Жан де Гурье.
– Простите, так вас трое? Три близнеца?! – дворецкий даже привстал, так велико было его удивление.
Антуан на мгновение сощурился, прикидывая, стоит ли говорить о Викторе, но передумал и кивнул:
– Да, мы трое – близнецы. Это… сложно.
А поражённый услышанным Пьер Сорнэ непроизвольно закачал головой:
– Те двое были одеты бедно, и вели себя иначе… Близнецы!.. Ох-хо-хо… Такие молодые, и такая напасть… Признаться, мне очень не хотелось бы видеть на ваших лицах шрамы… А ведь по закону о близнецах двух из вас должны будут клеймить, или там… ну это… как-то шрамами убрать с лиц такое сходство, верно?
Взгляд Антуана сразу же стал очень тяжёлым, и в миг присмиревший дворецкий поспешил закрыть рот рукой. Если бы мог забрать последние слова обратно, конечно же он бы с радостью это сделал , но…
