Мама замолчала, и к этому разговору они больше не возвращались.
Не совсем приятные воспоминания пробудили в ней забытое чувство гордости и целеустремленности. Тут Лера снова осознала: кроме себя самой, о ней никто не позаботится. Пока память бродила по лабиринтам прошлого, за окном стемнело. Посмотрела на часы в телефоне: половина первого. Она просидела за коньяком два с половиной часа. Через открытое окно доносилась клубная музыка, кто-то пел в караоке.
И тут прогремела гроза. Молния осветила дом. Лера вернулась в реальность и быстро закрыла окно. Под дверью жалобно мяукал Тимофей.
– Где тебя в такую погоду носит? – сказала Лера, впуская кота. – Нет, на кресло спать не пойдешь. Пойдем мыться.
Кот недовольно фыркнул и спрятался под диван в зале.
– Протест, значит. Хорошо, твое право.
На столе осталась стоять недопитая рюмка коньяка. Молния осветила всю комнату. Чувство голода заставило Тимофея вылезти из укрытия. Он залез на стол и попробовал коньяк. Затем, шатаясь в разные стороны, ушел спать под диван. Лера посмотрела на нетрезвого питомца и громко засмеялась. Она села за стол, наполовину сложилась от смеха. Потом снова настала зловещая тишина, которая постепенно опять давила на хозяйку дома, словно танк. Девушка не хотела поддаваться депрессии: «Главное – это не жалеть себя и не думать о любимом!»
Хозяйка дома подошла к окну. Капли дождя мелодично стучали по стеклу. Закрыла в спальне окно. Смотрела, как капли воды бегут друг за другом и исчезают, дойдя до подоконника. Вдруг Лера разрыдалась вместе с дождем. Она не сдерживала эмоций. Слезы текли по щекам. Порой она проглатывала их. Иногда опускалась на пол, прижималась к батарее и выла, как раненая волчица. Тимофей проснулся, от испуга еще ближе прижимался к стенке, жалобно мяукал и дрожал от страха. Только глаза в темноте напоминали два карманных фонарика. За окном гремел гром, и молния периодически освещала комнату. Когда непогода прекратилась, Лера лежала в спальне на полу в позе эмбриона. Она встала с пола и пошла в ванную. Лицо покраснело от слез. Лера умылась холодной водой. В зеркале на нее смотрел другой человек, с грустными глазами и пустотой в душе. Гроза в курортном городе закончилась, и очередная драма в жизни – тоже. Через полчаса Лера пришла на кухню. Положила отварной рыбы, сухого корма. Вода в другой миске еще осталась. «Мяу! Мяу!» – кот терся о ноги.
– Ты думал, я про тебя забыла?
Она посмотрела, с каким аппетитом кот ест поздний ужин, и ушла в спальню. Нанесла на лицо ночной крем и легла в постель. Она всегда смывала косметику на ночь. Засыпая, девушка поймала себя на мысли, что в душе у нее снова образовалась огромная дыра, как и в юности. «Завтра будет новый день», – подумала Лера и уснула. Как ни странно, кошмары ей не снились.
Проснулась до обеда. На душе было легко. Солнечные лучи сквозь занавеску образовали на полу полоску света. Она подошла к окну, открыла его. Прохладный ветер ворвался в комнату. О ливне напоминали лужи и грязь. Лера пошла в ванную. От слез глаза отекли, а от алкоголя болела голова. Сегодня выход в город отменяется. Она пошла на кухню. Убрала бутылку с пола. Вспомнила, что неделю не ела супа. Открыла окно и решила сварить борщ. Тимофей залез на подоконник и выпрыгнул в окно. Кремовый окрас шерсти на спине и черного цвета лапы, уши и хвост подчеркивали своеобразный характер и породу. Черная маска на мордочке делала кота незаметным хищником в траве во время охоты на птиц. Кончики длинных усов загибались вниз. В темное время суток серо-голубые глаза сверкали, как два маленьких уголька. Тимофей прошмыгнул в дыру в соседском заборе. Наверное, чужой двор интереснее, чем свой.
