– А как вы меня найдёте? – вдруг вскинулся Бывакин.
– Родя, не задавай смешных вопросов. Главное, будь в этом городе. Всё.
Он резко встал и хлопнул дверью. Через минуту вошёл бледный санитар.
– Ты что такой? – спросил Родион.
– Показалось, что Доктор был, а оказывается, он тут не появлялся. Даже испугался.
Бывакин повернулся на бок и подумал: «Вот и началась воровская жизнь. Это тебе не складешком деревенских ребятишек пугать. Зачем Доктор мне про город объяснял, ведь он же в курсе, что это рядом с домом, раз деньги переводил по адресу. А может, и не сам, потому и не в курсе». Но уснул сразу, сбросив напряжение серьёзного разговора.
Ночью стукнули в окно, Бывакин ждал этого сигнала, вышел из санчасти. Двое мужчин толкнули его вперёд, в глубине двора виднелась машина, шли к ней. Посадили в салон, дали одежду и пакет с бумагами. Машина тронулась, миновали проходную, выехали на трассу в город. Одевался на ходу, пакет спрятал во внутренний карман куртки. У вокзала его высадили. Никто за всю дорогу не сказал ни слова. Родя быстро прошёл в туалет, открыл пакет, вынул справку об освобождении и деньги. Немного, но на билет и пожрать хватит. В окошко телеграфа сунул заполненный бланк, заплатил и прибрал в пакет квитанцию. Билет купил в плацкартный вагон, в буфете пожевал пирожков с горячим чаем. В вагоне запрыгнул на верхнюю полку и сразу уснул. Да, Доктор знал, что это его город, областной центр, от которого до родной деревни три часа на автобусе. Из школы сюда ездили на соревнования, просто поболтаться по магазинам и киношкам.
Прожив на свете девятнадцать лет, Родион Бывакин никогда не вспоминал прошлое, жизнь в деревне, мать, друзей, школу. Но и о будущем никогда не задумывался. Кто-то подсказал: на зоне для несовершеннолетних действуют те же порядки, что и в большой тюрьме, и надо вести себя так, чтобы ни у кого не было к тебе претензий, чтобы ты никому не мешал, никого не раздражал. Родион быстро понял, что в жизни так не бывает. Из ста человек всегда найдутся два-три, которым ты просто не нравишься: не так ешь, не так спишь, не так сидишь на очке. Могут предъявить, тогда надо ответить или сразу драться. Вспыльчивый и самолюбивый паренёк никогда не дожидался крутого наезда, сразу сбивал главаря, а потом – кому как повезёт. До суда ему говорили, что на детской зоне нет карцера – хотел бы Родион сейчас взглянуть в глаза того сердобольного адвоката, который так и не сумел ухватиться за случайную оговорку прокурора, что подсудимый, к счастью, не успел раскрыть нож. Суд мог пойти по-другому, это ему потом объяснили, но дело сделано, своё время до совершеннолетия он отсидел.
Место Доктора в своей судьбе не мог определить, только не просто так авторитет добился его освобождения, дал серьёзное задание. Разве у него не было выбора? Ого, ещё какой, каждый бы согласился за удо посторожить заначку Доктора. Но он выбрал Бывакина, да ещё заочно. Что такое он про него знал? Проверил и поверил. Родион не стал спрашивать, как он станет хранить такую кучу баксов, и уже в поезде решил, что Доктор не стал бы возражать против снятия отдельной квартиры. А потом вдруг подумал: город большой, всякого люду полно, просочится что-нибудь про бабки – на ремни порежут, мать начнут казнить, выдавят правду. Если в живых оставят, что Доктору скажешь? Ему всё равно, не сумел исполнить – отвечай. И слова повторит перед смертью, как обещал. Потому решил: найду деньги – и сразу в деревню, там можно надёжно спрятать, да и кто искать будет?
