Может, она и покойница, но воспитания не растеряла. Кара отыскала в подсобке тряпку и тщательно затерла кровавые следы. После подмела осколки и выбросила их в мусорное ведро. Коробки разложила по полкам, а аркебузу оставила в качестве платы — писать записку она на этот раз не стала.
— Надеюсь, мастер Зан не слишком рассердится.
Кара поправила вуаль и направилась к выходу… чтобы нос к носу столкнуться с владельцем лавки. Вот тебе и сонный город! Позади раскрасневшегося сапожника стояли двое солдат.
— Доброе утро! — вежливо поздоровалась Кара.
Она хотела расспросить про здоровье детей мастера Зана, своих бывших учеников, но вовремя сообразила: лучше не стоит. Вместо этого она осведомилась у хмурых стражей закона:
— Не подскажете, как найти некроманта? Он ведь в Осине один?
Солдаты изумленно переглянулись и, спохватившись, наставили на Кару дула мушкетов.
— Вы дурно воспитаны, господа, — стрелять в даму, — покачала головой молодая женщина.
Год назад стража себе подобного не позволяла. Схватить за руки — да. За волосы — в крайнем случае. Но чтобы держать на мушке!..
— А вы не дама, вы воровка, — нашелся один из солдат.
— И причинили ущерба на сотни золотых! — добавил мастер Зан.
От волнения его лицо стало похожим на свеклу. Нельзя же так, из-за какой-то витрины может случиться удар.
— Сотни золотых? — подняла брови Кара. — Туфли стоили двенадцать, ничего другого я не брала. Вставить и изготовить стекло — еще золотой. Итого — тринадцать. Как видите, сотня не набирается.
— Она еще и издевается!
Лицо сапожника окончательно сравнялось цветом с корнеплодом. Молодая женщина всерьез испугалась за его здоровье, предложила присесть и выпить воды.
— Не беспокойтесь, я никуда не уйду, — заверила она и скрылась в подсобке.
Солдаты вновь переглянулись. Никогда прежде им не попадались подобные воровки. Дама под вуалью позорила старинную профессию. Где слезы, попытка к бегству, отрицание вины и оскорбления слуг закона? Если дальше так пойдет, она еще и деньги за причиненный ущерб на прилавке оставит.
— Смотри! — Один солдат ткнул в бок другого, указав на аркебузу. — Ну и древность! Как думаешь, это дамочки?
— Ну не мое же! — взвизгнул владелец лавки и напустился на стражей: — Идиоты, за что вам только деньги платят?! Вы ее упустили!
— Да не, — прислушавшись, покачал головой солдат и, оттеснив сапожника, ввалился в лавку. — Посудой гремит, здесь еще.
Положив мушкет на прилавок, он склонился над аркебузой и долго вертел ее в руках.
— Слышь, — обратился солдат к товарищу, — это ведь Арта! Он еще хвастался, что по дешевке купил ее у комиссованного сержанта.
— Дай-ка!
Второй солдат тоже оставил за спиной раздраженного хозяина лавки и, бросив оружие, взялся за аркебузу. Окончательно потерявший веру в торжество закона мастер Зан плюхнулся на банкетку, ждать обещанной воды. Ее вскоре принесли. Странная девица, перепутавшая времена года и утро с вечером, заботливо вручила ему стакан и посоветовала беречь себя. Солдаты не обращали на нее внимания, увлеченные старинной игрушкой.
— Можете забрать, — Кара легко и просто распорядилась чужой собственностью, — мне она больше не нужна.
И так плечо ныло, хватит, наносилась!
Мастер Зан лишь махнул рукой и отвернулся. Нужна ему железяка! А вот солдаты заинтересовались, дружно обернулись к Каре.
— Где вы ее взяли?
Мясистый палец ткнул в ствол аркебузы.
Женщина пожала плечами. Разве это так важно? Внутри заворочалось беспокойство. Что, если ее действительно арестуют? Отправляясь за покупками, Кара думала о чем угодно, кроме тюремной камеры.
