Игорь, преодолевая внезапно нахлынувший страх, почти зашёл в тамбур, носком ботинка придерживая дверь от закрытия. Взялся пальцами левой руки за стык плеча и рукава лыжной куртки, потянул вверх-вправо. Голова девушки мотнулась и опрокинулась на спину, шапочка потянула волосы за собой, открывая лицо. Да, это была она – соседка сверху. Приоткрытый рот, казалось, был растянут в довольной улыбке. Ну хоть не мучалась, легко отошла. Игорь даже понятия не имел, на каком этаже она живёт. Жила. Теперь можно и позвонить, кому надо. Жаль, конечно, но от ранней преждевременной смерти никто в мире не застрахован.
Вернувшись в подъезд и набирая 112, Игорь снова поймал себя на мысли, что вокруг творится какая-то непонятная фигня. Что то было не так, слишком тихо. Тишину не портило даже приглушённое собачье скуление, доносившееся откуда-то сверху.
Гудки в динамике так и не думали прекращаться, отвечать ему было некому. «Спят, что ли», пробормотал Игорь, сбросил звонок, позвонил в полицию. Та же фигня. В скорую помощь. Без изменений.
Перебрав номера экстренных служб по третьему кругу, Игорь понял, что где-то что-то крупно сломалось. То ли его сотовый оператор, то ли сам телефон. Неудобно, конечно, но вопрос решить можно. Игорь поднялся на площадку первого этажа, мысленно извинился и вдавил кнопку звонка квартиры Степана Георгиевича, общедомового повелителя метёлок и вёдер с песком. Обычного пенсионера и дворника по совместительству в управляющей компании. Городской телефон у него точно есть, видел Игорь пару раз прицепленную на пояс дворника радиотрубку, пусть с телом сам разбирается, раз он тут типа за всё и всегда ответственный. Никто его за язык не тянул, при знакомстве, когда Игорь в первый раз заехал на закрытую территорию, Георгиевич сам важно об этом сказал. «Раз подписался, так и отвечай, а мне ехать надо» – думал Игорь, второй раз пытаясь разбудить работника коммунальных услуг. Бесполезно, даже на третий звонок никто не открыл дверь.
– Охренеть – выдал пространству вердикт Игорь.
Ответа он ждать не стал, прошёлся по площадке, звоня во все оставшиеся три квартиры. Долго, настойчиво, но никто так к нему и не вышел, не пообещал оторвать всё бесполезно торчащее в разные стороны, тыкающее куда попало. В одной из квартир, Игорь точно знал, жила молодая семья с капризным младенцем, но даже он не среагировал на мурлычащий без перерыва звонок.
Вот теперь стало по настоящему неприятно. Не страшно, конечно, но ситуация раз за разом заворачивалась куда-то в совсем беспонтовую сторону. Он ведь должен был уже давно со двора выехать, а не топтаться с, наверное, весьма глупой мордой лица, на площадке первого этажа! Если здесь такое творится, то что во дворе делается!? И что там с машиной?
Игорь сбежал по лестнице вниз, протиснулся в тамбур, на ощупь (телефон с момента звонков по квартирам лежал в нагрудном кармане куртки) нажал домофонную кнопку на внешней железной двери, выскочил на запорошенное крылечко о трёх ступеньках. Выщербленных и в такое время года коварно – скользких.
Аккуратно спустившись во двор, Игорь оглянулся кругом. Снег уже перестал падать огромными хлопьями и медленно танцевал в лучах фонарей крошечными снежинками, переливаясь всеми оттенками холодной декабрьской радуги. Придомовой тротуар и проезд к стоянке лежали под молодым снежным покровом, ни в одном квадратном метре и сантиметре не нарушенном направляемых грубой волей Степана лопаты и широкой метлы. Следов людей и машин так же не было.
