Верность до конца смерти - страница 17

Ганат об этом подумал. но вслух, по его обыкновению, ничего не произнёс.

Проскакав так ещё какое-то время, Харос крикнул:

– Впереди!

Безумная и безостановочная пляска ветра и песка практически сошла на нет, по крайней мере в направлении движения монахов. И в той стороне, чуть левее, куда они направлялись, виднелся силуэт всадника. Он что-то вытащил из-за пояса и поднёс к губам. Высокий гул, прекрасно слышимый даже на таком приличном расстоянии разнёсся по пустыне.

– Чёрт, он подаёт сигнал! Уходим вправо!

Монахи, в буре пытавшиеся сохранить остатки сил своих кобыл, пришпорили их и понеслись быстрее. Подававший сигнал всадник, почти не сокращая дистанции, направился туда же.

Услышав крики и свисты, Ганат оглянулся и увидел, что от песчаного шторма остались лишь отголоски, и группа из почти пятнадцати всадников медленно, но верно догоняла их.

– Ещё несколько слева и справа от нас! Что делать будем? – отчаянно спросил Харос.

– Скачем дальше! Назад пути нет, а через этих прорвёмся, если лошади выдержат.

– Но Рёки…

– Заткнись, бестолочь! И без тебя знаю! – вырвалось у Ганата, который уже был на пределе. Он и сам понимал, что бросать друга нельзя, но выбора у них не было.

Сигнальный продолжал заниматься своим делом. И, похоже, уже не для того, чтобы подать знак, скорее просто действовал на нервы. Группы, что были слева и сзади продолжали неумолимо сближаться в то время, как всадники справа наоборот, старались держаться на расстоянии.

Проскакав ещё немного, один из правой группы достал арбалет и выстрелил в сторону монахов. Они увернулись, разбежавшись в разные стороны, чтобы затем снова сблизиться.

Слева, почти в цель, прилетел ещё один болт, который Ганат не заметил. Меткость стрелков, скачущих во весь опор, оставляла желать лучшего. После ещё нескольких выстрелов, арбалетчики угомонились, а Ганату в голову пришла мысль, которая, к его сожалению, так и осталась не озвученной.

Он услышал, как что-то сзади мягко врезалось в его кобылу, а в следующее мгновение она перестала его слушаться и стала пытаться выкинуть из седла. Так продолжалось некоторое время, пока наконец не послышался ещё один звук.

– Ганат! – Обернувшись крикнул с ужасом в глазах Харос, сбавляя темп.

Но первому ни крики товарища, ни прилагаемые усилия не помогали.

Лошадь, истекая кровью и ржавши от боли, упала боком на подогнутые ноги и, почти перевернувшись, повалилась на бледную каменную землю, укрытую песком, всем своим весом придавив всадника.

Продолжая кричать и ругаться, Харос окончательно остановил своего зверя, выпрыгнул из седла и поспешил к придавленному товарищу.

Рог умолк, а остальные всадники, улюлюкая и радуясь своему триумфу, спустя считанные мгновения, уже оказались рядом. Тем не менее, вплотную приближаться никто из них не собирался. Они прекрасно знали, с кем имеют дело.

– Ну ты и стрелок, Честер! – весело заметил один из них.

– А ты что думал, сопляк, твой начальник хер моржовый? – так же насмешливо ответил здоровый мужчина, чья смуглая рожа почти полностью заросла волосами.

Вся толпа заразилась хохотом, причина которого, видимо, была известна только им.

– Чего вам от нас надо? – злобно спросил Харос, стоявший рядом с придавленным лошадью Ганатом посреди нескольких десятков людей и принявший одной рукой боевую стойку.

– Нам?! – театрально удивился гориллоподобный Честер. – Да нам-то ничего. А вот заказчикам нашим чего-то да потребовалось. Вы ж монахи, которых вроде как расхерачили не так давно? М? Да успокойся ты, малой.